«Товарищ Евграфов!»

Жизненный путь Евграфова оборвался до времени: он погиб на Ленинградском фронте в самом начале Великой Отечественной войны, не дожив и до сорокалетия. Имя художника практически неизвестно широкой публике, биографические сведения о нем скудны и противоречивы. По одним источникам, Евграфов родился в Петербурге, по другим – в Нижнем Новгороде. Нет исчерпывающей информации и о том, в каких учебных заведениях юноша постигал азы изобразительного искусства. Парадоксально и то, что нынешний показ является первой персональной выставкой художника.

Наиболее сложным было представить в рамках одной экспозиции весь спектр художественных направлений и традиций, в которых Николай Евграфов реализовывал свой дар в разные периоды творчества. Вторая половина 1920-х годов прошла для Евграфова под «звездой» Павла Филонова и его группы МАИ. Об этом этапе деятельности художника рассказывают не только графические и живописные произведения, выполненные в строгом соответствии с принципами аналитического искусства, но и письма за энергичной подписью «Ваш товарищ Филонов». Например, такое: «Товарищ Евграфов! Ваши расчеты нахожу совершенно правильными. Судя по письмам, Вы твердо заняли и выдержали профессионально-идеологическую позицию. При еще более осмотрительном, осторожном и решительном выборе доведите все, что возможно, до наивысших – сделанности, содержания и сюжета, остальное доведете в Ленинграде. Старайтесь ничего не упустить. Сопоставляйте, выверяйте все делаемое Вами с тем, что сейчас происходит в советском строительстве, его темпом и выбором и учетом среза действия».

Пластическая выразительность и зашкаливающая органика «Сбора урожая» и «Трактора на испытании» – свидетельство полного «приятия» Евграфовым главного положения филоновского метода – принципа «сделанности». Нечеловеческой силой и «кипящей» экспрессией «выстреливает» черно-красный холст «Демонстрация».

Весна 1927 года ознаменовалась в Ленинграде скандальной премьерой «Ревизора» в постановке Игоря Терентьева и «Экспериментального театра Дома печати». Костюмы и декорации были выполнены «филоновцами», в их числе оказался и Николай Евграфов.

«Костюмы представляли собой балахоны из белой бязи (на каркасах), расписанные красками, – вспоминала впоследствии художница Татьяна Глебова, – иллюстрирующие характер каждого персонажа, и головными уборами были цилиндры – также расписанные». Эскизы всех пяти костюмов, созданных Евграфовым, – городничихи, жандарма, Земляники, почтмейстера и смотрителя училищ – представлены в экспозиции. Увы, на сцене «концептуальные» костюмы продержались не более двух спектаклей: зритель их не понял; Терентьев заказал новые, более традиционные одеяния ученику Малевича Эдуарду Криммеру. Оскорбленный Филонов объявил Терентьева «вне закона» и прекратил с ним всякие отношения. Однако несколько дней спустя в Доме печати открылась выставка «аналитиков» (сохранилась ее афиша с бойким лозунгом «Дай дорогу аналитическому искусству!»), где эскизы к опальным нарядам появились в качестве экспонатов...

Покинув МАИ, Евграфов без устали экспериментировал. Работал на стыке фовизма, неопримитивизма, реализма, абстракционизма. Участвовал в оформлении городских праздников и парадов. Эскизы к картинам из цикла «Карнавал» датированы 1940–1941 годами. Причудливый «Карнавал» вывел Евграфова на уровень «чистой» живописной абстракции и стал своего рода «лебединой песней» художника...