Куда крестьянину податься?

Подобно шекспировскому меднику Слаю из «Укрощения строптивой», простак Йеппе становится жертвой интриги скучающего двора: оклемавшись, он обнаруживает себя в покоях барона, в окружении подобострастных слуг, узнающих в нем своего хозяина. Уверовав в свое новое воплощение, бывший угнетенный крестьянин тут же проявляет себя в качестве самодура-угнетателя. Но уже на следующее утро его возвращают в прежнюю ипостась, обвиняют в присвоении титула и приговаривают к казни.

Вознесенного и низвергнутого за столь короткий срок, ошалевшего от столь противоречивых переживаний, недотепу в финале отпускают. А проблемы, из-за которых маленького человека неудержимо тянет либо в трактир, либо в диктаторы, чтобы как-то компенсировать свое униженное состояние, остаются при нем. Его по-прежнему шпыняет управляющий, дома еле уживается с супругой-мегерой, которая к тому же изменяет никудышному мужу с его же духовным пастырем. Это сознательное обличение социальных проблем, собственно, и отличает пьесу Хольберга от уличного фарса, сюжет которого, очевидно, лег в основу комедии.

Глеб Черепанов делает ставку на надежный актерский потенциал «Табакерки», «старики» которой, кажется, соскучились по острохарактерным ролям, по шутовству и веселой импровизации. Незадачливый протагонист в исполнении Сергея Беляева вызывает смех, от которого самому смеявшемуся становится неловко, – за площадным юмором скрывается щемящая неприкаянность. Антиподом лузеру Йеппе выступает мажор-аристократ, которого с юношеской восторженностью, витальностью и энтузиазмом играет еще один мэтр «Табакерки» – Виталий Егоров. Почти неузнаваем в своем детальном перевоплощении в пройдоху-трактирщика Александр Воробьев. А в роли мегеры появляется Роза Хайруллина, кротость и отстраненность интонаций которой, контрастирующие с экспрессией произносимых ею проклятий, создают дополнительный комический эффект.

Вообще, на усиление веселья потрачена большая часть постановочных сил. Еще до начала спектакля (а также и в антракте) в фойе для разогрева зрителя те же актеры показывают сцены в жанре площадного театра. В ходе спектакля живое действие дополнено театром теней, видеопроекциями, в том числе рисунков из песка на стекле, которые создаются прямо на сцене, в режиме онлайн. Над вертящимся балаганом, в котором разворачиваются события, пристроен ансамбль средневековых инструментов, играющий соответствующую времени музыку. Яркие, гротесковые костюмы и грим (художник – Ольга Рябушинская), пантомимы и почти клоунады...

Правда, в ограниченном пространстве подвального зала такая избыточность задействованного арт-арсенала загромождает атмосферу, лишая зрелище воздуха и чистоты восприятия, присущих уличному представлению, под которое стилизован спектакль, а рисунок действия иногда полностью теряется под россыпью суетливых режиссерских «находок».