На златом крыльце сидели Принц, Одетта, Ромео, Джульетта

Останавливаясь на конкретных фамилиях, Андрей Петров прислушивался к рекомендациям Давида Махатели, представляющего британское агентство Dance and Dancers. Так, главные партии в «Лебедином озере», открывшем балетный марафон, исполнили Дарья Климентова и Вадим Мунтагиров из Английского национального балета.

Премьера «Лебединого озера» состоялась в трудное для страны время. Советская империя раскололась, на ее развалинах создавалось новое государство. Общество было обескуражено, растеряно. Флагман отечественного искусства – Большой театр лихорадило, будущее многим виделось смутным и пессимистичным, ГАБТ прекратил показ своих спектаклей на кремлевской сцене, долгое время считавшейся его вторым домом. Это настроение не могло не затронуть постановщиков – балетмейстера Андрея Петрова и художника Станислава Бенедиктова. Их рефлексия сказалась в символике оформления спектакля. Авансцена усеяна валунами и разрушенными античными строениями. Свечи, загорающиеся от прикосновений двух «людей театра», по замыслу авторов, обозначили священное пространство искусства, а их слабенький пока огонек – надежду на возрождение духовных начал.

Двадцать четыре лебедя составили прекрасную кордебалетную «оправу» солистам. В спокойной грации движений Одетты (Климентовой) подкупало чувство меры. Климентова – зрелый художник, и в ней есть та магия пластической интонации, что позволяет создать поэтичный образ несчастной королевы лебедей.

Благодатным физическим данным Вадима Мунтагирова (Принц Зигфрид) может позавидовать любой танцовщик. Высокий, с красивой стопой, он без усилий взмывает ввысь, застывает в прыжках и с легкостью ввинчивает в сцену академичные пируэты. Танцовщик ведет пластический диалог с партнершей. В танце артист чувствует себя привольно, движения складываются в прихотливые узоры так естественно, будто рождаются сиюминутно. Удается артисту и держать паузу, но вот над сценическим гримом стоит еще поработать.

В центре спектакля «Ромео и Джульетты» – международный дуэт солистки «Кремлевского балета» Натальи Балахничевой и премьера лондонского Королевского балета «Ковент-Гарден» Федерико Бонелли. Танцовщику, на счету которого есть образ Ромео в других версиях, пришлось в кратчайшие сроки выучить сложнейшую партию Ромео, придуманную Юрием Григоровичем. Он сделал это блистательно, триумфально войдя в московский спектакль.

Наделенный подкупающей внешностью, артист имеет прекрасную академическую подготовку и вполне оснащен технически. Бонелли чужд внешних эффектов. В отличие от многих современных коллег, пытающихся визуально улучшить свои физические данные в ущерб форме, он обладает безупречным чувством позы, позволяющим изысканно «рисовать телом».

В исполнении Бонелли с его благородными аристократичными манерами Ромео предстал пылким и нежным, а напряженность эмоций исчерпывающе передала психологические состояния героя: романтические чувства, гнев, боль разлуки, трагедию утраты.

Различие индивидуальностей Балахничевой и Бонелли сослужило спектаклю добрую службу. Трепетный, эмоциональный партнер выгодно оттенял скромную сдержанность балерины. Балахничева как никто умеет выразить тихую печаль, хрупкое изящество, покорность перед неведомым грядущим. Ее Джульетта не столько воительница, открыто противостоящая тирании родителей, сколько девушка-лилия, не сломленная в своем намерении хранить верность любимому. Любовь она защищает по-своему, не расплескивает эмоций, но идет до конца.

Оба спектакля тепло приняты зрителями. Присутствовавший на обоих артистический директор Балета Бордо Шарль Жюд поделился своими впечатлениями: «Труппа «Кремлевского балета» в прекрасном состоянии. Она хранит дух танца. Замечательны линии кордебалета, что очень важно, потому что антураж должен давать солистам необходимый импульс, питать своей энергетикой, чтобы рождалось высокохудожественное целое».