Мастерский расклад

Если брать опыт киношников, то арт-премия «Мастер» – это своего рода «Золотой глобус». То есть присуждается она сообществом критиков путем анкетирования. Кроме того, у «Мастера» есть еще одна симпатичная черта, отличающая его, скажем, от Госпремии. Номинанты выбираются за реальные выставочные достижения в прошедшем году, а не за абстрактные заслуги. То есть сначала составляется длинный список галерейных и музейных выставок сезона, затем экспертный совет делает шорт-лист, который и получают критики. Получается, что премия делает некий срез художественной жизни Москвы – какие проекты запомнились, кто произвел волнение среди смотрящей и пишущей братии. И здесь, по словам одного из идеологов «Мастера» Сергея Сафонова, наблюдается интересная закономерность: чаще всего в центре внимания оказываются привозные выставки бывших нонконформистов и андеграундных художников советского времени.

Приверженность «Мастера» к авангардистам второй волны (Михаил Рогинский – первый лауреат, Эрик Булатов, Виктор Пивоваров) можно объяснить еще одним свойством награды. Она усиленно пытается соединить два лагеря – музейный и галерейный. А названные герои располагаются как раз посредине – они еще проходят по статье «актуальное искусство», активно работают в Нью-Йорке или Берлине, но давно уже заняли достойное место в запасниках Третьяковки.

Точно так же по-музейному смотрится и отчетная премиальная выставка, открытая в фонде «Эра», – словно продолжаешь осмотр экспозиции Третьяковской галереи «ХХ век». Типичные нонконформистские работы («Небо в клетку» Эрика Булатова) чередуются с относительно спокойными образами сегодняшних героев (Константин Батынков с фирменной маньеристской живописью, последняя серия арт-объектов Ирины Затуловской, созданная в Сибири, десяток концептуальных натюрмортов Нины Котел).

Два центральных экспоната выделяешь сразу. В одном зале раскрытый шкаф – работа «У себя» Владимира Янкилевского. Человек, сидящий на унитазе, со всеми атрибутами «частной жизни» художника (от маски, вырезанной из репродукции картины Пьеро делла Франческо, до крыльев вдохновения). В другом зале почетное место в центре занимает шапка Мономаха от Дмитрия Цветкова – эта шапка превращена в походную палатку, из которой торчит ствол тряпичного «калашникова». Собственно, авторы названных произведений и стали лауреатами этого года. Цветкову присужден спецприз экспертного совета – за выставку, сделанную совместно с ныне покойным Дмитрием Александровичем Приговым. Владимир Янкилевский, живущий в Нью-Йорке, чья ретроспектива прошла в фонде «Екатерина», стал, как заявили устроители опроса, безусловным лидером среди журналистов и арт-критиков.

Получив результаты «Мастера», обозреватель «Новых Известий» поначалу испытал обычное в таких случаях недоумение: «Не могли выбрать что-то из нового и более яркого?» Всегда кажется, что московская жизнь куда как богаче – Янкилевский с Цветковым уже с лихвой обласканы всемирной славой. Когда же ваш покорный слуга открыл собственную анкету, заполненную более месяца назад, среди пяти выделенных выставок как раз и значились Цветков с Янкилевским. Из всех предложенных опций они виделись лучшими. В принципе с премиями так всегда – сам же голосуешь и сам же оспариваешь свое решение. Такова уж участь критика.