Спустили паруса

Мюзикл Максима Дунаевского (каждая мелодия – готовый шлягер) явно вошел в моду. Либретто Михаила Бартенева и Андрея Усачева не отменяет, конечно, хеппи-энда, но желание соавторов «уйти от розовой сладкой истории» делает путь еще более трудным, чем в литературном первоисточнике.

Мир мюзикла полон людей, «которые от жизни ничего не ждут. Они не ждут даже своих моряков, не вернувшихся в назначенный день из плавания». Для приземленного окружения Ассоль что пиво, что море – без разницы: сплошь «пена да вода». Поется это с отчетливо блатной интонацией. Понятно, что все девушку ненавидят: «никакая она не святая, а просто она сумасшедшая». Последнее слово толпа повторяет многократно, выплевывая его с особым удовольствием. Лонгрен в новейшей версии сперва поет дочери колыбельную: «Спит усталая акула, спят усталые киты». Потом бывший моряк спивается и попадает в тюрьму за мелкое хулиганство в трактире. Меннерс-младший по-своему не чужд романтизма, мечтая удрать из забытого богом рыбацкого поселка, и влюбляется в Ассоль за то, что она не такая, как все. Но яблоко от яблони… В общем, сынок унаследовал от папаши страсть к вымогательству женской любви. Предложение шантажиста: «Выйдешь за меня замуж – заберем из полиции заявление» – не оставляет Ассоль выбора, тем более что она давно не верит в корабль с алыми парусами. Прошли времена, когда девушка каждый вечер зажигала огонь на маяке и «смотрела за горизонт». Теперь главный ориентир – бордель «Маяк», куда ее сманивают заезжие прожигатели жизни. Когда священник в церкви готов благословить постылый брак, приезжает Он. Правда, Грэй к тому моменту сам разуверился в жизни (песня о том, как герой искал свой идеал, но «попадались сплошные устрицы, а жемчужины ни одной»). Но в последний момент капитан снова воодушевился и спас девушку от участи сельской трактирщицы.

Пермский спектакль оформлен Виктором Шилькротом современно, в условном духе: серебристые брусья, подвешенные горизонтально и беспрестанно меняющие высоту. Это наше все: море, облака, крыши домов, перемены настроения… Среди металлического мерцания возвышаются передвижные башни: если в истории наличествуют маяк, церковь и мечта, то как без башен? Танцуют существа в черном – ветер и волны, а также морские чайки (для режиссера Бориса Мильграма – главные метафоры). Поселковые бабы щеголяют огромными дряблыми бюстами-накладками. Грэй сперва не готов обзавестись нужными парусами и плывет к невесте, наспех окунув снасти в красное вино. Но финал пламенеет алым сиянием, и унылая сентенция Эгля: «Мы любим сказки, но не верим в них» – посрамлена. Все поют об обретенном навеки счастье. Спрашивать качество пения с драматических актеров не приходится.

Постановка «Глобуса» делает ставку на конкретную костюмную атрибутику и приметы конца XIX века, правда, уже с автомобилями и фотоаппаратами. Видеопроекции на заднике полны бушующих волн и свинцовых туч, по ходу действия несколько раз льется настоящий дождь. В трактире еврей-скрипач пиликает на «скрыпке», его «потешный» акцент педалируется с упорством, достойным лучшего применения. Деревенские жители, живущие в мире, где «мечта не кормит» и даже «волны от скуки бесятся», издеваются над Ассоль. Они устраивают похабную пародию «К нам приехал мистер Грэй», где паруса «корабля» сшиты из серых половых тряпок.

Режиссер Нина Чусова с особым смаком описывает разгул в борделе и совсем теряет чувство меры, делая Ассоль работницей этого заведения. Грэй, который, по замыслу либреттистов, невнятен и безлик, здесь просто посетитель дома терпимости. Финал тоже, мягко говоря, странный: когда толпа славит сбывшиеся мечты, вдова Меннерса-старшего (заклятый враг Ассоль) и Меннерс-младший (только что оставшийся без жены) подхватывают веселую песню. Сразу после этого, и вздохнуть не успеешь, начинается долгое шоу: театрализованные поклоны исполнителей на все лады. Налет провинциальной оперетки, свойственный постановке, получает логическое завершение. Новосибирцы, впрочем, работают искренне и увлеченно. Но, как честно сказано в анонсе спектакля, «молодым актерам, исполнителям главных ролей, пока далеко до бродвейских звезд».