Жизнь с кистью в руках

Творчество Нестерова стоит в русской живописи особняком: неоднозначное и самобытное, оно не вписывалось в удобные каноны ни до, ни после октябрьской смуты. «Лучший советский портретист» (как окрестили Нестерова в СССР) был ровно настолько же подозрительно религиозен для эпохи первых пятилеток, как вольнодумен и либерален для традиционного православия.

Михаил Нестеров родился в Уфе в семье интеллигентной и глубоко верующей. Красота природы, ее живая звучащая плоть будили воображение одаренного мальчика, имеющего неплохие творческие задатки. Московское училище ваяния и зодчества, разочарование в петербургской Академии художеств, смерть любимого преподавателя Василия Перова, звание «свободного художника» (1885 год), а позже – «классного», получение Большой серебряной медали (1886) – поверхностный срез биографии художника. Сам Нестеров считал, что художником его сделала потеря горячо любимой жены. Молодая женщина подарила ему дочь и угасла через несколько дней после родов. «Было тогда воскресенье, – позднее вспоминал Михаил Васильевич, – Троицын день, ясный, солнечный. В церкви шла служба, а рядом, в деревянном домике, прощалась с жизнью, со мной, со своей Олечкой моя Маша. Я был тут и видел, как минута за минутой приближалась смерть».

Дыхание неизбежности, неуловимой и неотвратимой, найдет отражение во многих полотнах художника. В живописи Нестерова возникнет образ девушки с «несбывшейся судьбой», вариация которого представлена в экспозиции выставки этюдом ко второму варианту картины «Христова невеста» – «Девушка-нижегородка». Черты незабвенной Маши (умершей жены) – в ускользающем образе «царевны» – героини одноименного полотна 1887 года и в целом ряде других произведений.