Posted 10 марта 2014,, 20:00

Published 10 марта 2014,, 20:00

Modified 8 марта, 02:10

Updated 8 марта, 02:10

Что и требовалось доказать

Что и требовалось доказать

10 марта 2014, 20:00
Первый приз в интернациональном конкурсе присужден фильму Андрея Грушницкого «Что и требовалось доказать» (Румыния), второй – «Параджанову» Сержа Аведикяна и Елены Фетисовой (Украина–Франция–Армения), третий – «Семейной истории» Цуй Цзяня (Китай). В российском соревновании победили «Жажда» Дмитрия Тюрина (золото), «Ива

Гильдия киноведов и кинокритиков вручила своего «Слона» (фактически – мамонта) «Параджанову» с формулировкой «за талантливое изображение конфликта между художником и властью», а диплом с приложением мамонтенка – «Ленинграду» Игоря Вишневецкого (США–Россия) – за оригинальное совмещение документальной хроники с игровым кино. Приз зрительских симпатий в российском конкурсе – у «Тайны темной комнаты» Ольги Беляевой.

Стоит заметить, что все три главные награды международного жюри под председательством Андрея Смирнова отданы фильмам, авторы которых за частными драмами видят атмосферу стран, где живут их герои, – пронизанную слежкой и доносительством Румынию Чаушеску, затхлый Советский Союз брежневских лет и маоистский Китай времен «культурной революции», сиречь культурного одичания.

Так, в картине Цуй Цзяня речь идет о «контрреволюционной» песне, сочиненной матерью главного героя (и рассказчика) фильма. Контрреволюционность заключалась в том, что песня была не о любви к великому кормчему китайского народа и коммунистической партии Китая, а о мелкобуржуазных чувствах, выражение которых представляло опасность для власти. И по приговору особой «тройки» героиню сослали в глушь на перевоспитание.

«Параджанов» повествует о трагической судьбе режиссера-армянина, родившегося в Грузии, обвиненного русскими в украинском национализме и посаженного в советский лагерь украинцами по обвинению в нетрадиционной сексуальной ориентации, то бишь в гомосексуализме. Как было принято в СССР (и повторяется в нынешней России), политическое дело лицемерно выдали за уголовное и вкатили Параджанову пять лет – столько же, сколько ранее Юлию Даниэлю, опубликовавшему за границей то, что отказывались печатать в СССР. Выпустили Параджанова за год до окончания срока после многочисленных обращений виднейших деятелей мирового кино – Трюффо, Годара, Феллини, Висконти, Росселлини, а также писателя-коммуниста Арагона, который написал письмо Брежневу. Леонид Ильич не стал делать вид, будто суд в стране не зависим от верховной власти, и распорядился освободить Параджанова, но без права жить, как тогда говорили, на Украине. Доживи Параджанов до наших дней в России, ему пришлось бы бежать в Киев, Ереван или Тбилиси, чтобы не быть отправленным за решетку за инсталляцию вроде тех, что показывались на разгромленной фанатиками выставке «Осторожно, религия!», или за концептуально-пропагандистскую акцию под девизом «Гей славяне России, объединяйтесь!».

И, наконец, фильм «Что и требовалось доказать» рассказывает о судьбе талантливого математика при режиме Чаушеску, когда человеку для получения ученой степени нужно было вступить в партию и сотрудничать с органами госбезопасности и когда опубликование сугубо научной рукописи за границей приравнивалось чуть ли не к измене Родине. То же, кстати, было в СССР при Сталине и отражено в тогда же выпущенном фильме Роома с подлым названием «Суд чести».

Трудно возразить также против награждения «Жажды» в конкурсе российских дебютов – картин о «постчеченском синдроме», за исключением «Живого» Александра Велединского, у нас еще не было. Заслуживают признания и «Диалоги», состоящие из коротких новелл, причем из некоторых видно, что режиссер может совладать и с киноповестью, если не с кинороманом. Что касается «Ивана, сына Амира», в основе которого лежит известная хотя бы по «Романсу о влюбленных» Андрея Кончаловского фабула «пропавший без вести возвращается домой и обнаруживает, что его жена вышла замуж за другого», то его портят (хотя и не катастрофично) сентиментальность и слащавость, с которыми подается эта трагическая по сути история.

Интересно и то, что в решении критиков сказалось возрастное деление: поколение постарше выделило более традиционного «Параджанова», а генерация помладше – более радикальный «Ленинград», которые в итоге заняли соответственно первое и второе места в голосовании.

"