Вздох глубокий до изнеможения

В семидесятые годы граждане Советского Союза не слишком твердо помнили адресата письма Татьяны Лариной, имя любимой египетской царицы великого Цезаря… Однако о романе главного барда эпохи застоя и француженки-актрисы знали от Магадана до Ташкента. О любви Марины Влади и Владимира Высоцкого не писали в газетах и журналах, за ними не бегали с камерами папарацци. Но мистическим образом любая советская школьница могла рассказать, как они впервые встретились: как на официальном приеме шагнул к французской гостье невысокий человек с сумасшедшими глазами, сразу нахлынула волна мужской силы и особая радиация таланта, против которой нельзя устоять. Как он взял гитару и как то, что казалось невозможным, стало желанным и неизбежным: увлекательные перипетии этой истории любви, цветущей встречами и разлуками, поверх географических барьеров, вопреки «холодной войне».

И вот четверть века спустя Марина Влади приезжает с моноспектаклем в Москву. Надо ли говорить, что на входе ажиотаж, и зал Центра Мейерхольда, где проходят гастроли, переполнен. Зрители идут с букетами цветов, а на входе продаются диски с записями Высоцкого и Марины Влади. Самая именитая вдова России сохраняет популярность у нашей публики. К тому же кто откажется услышать о первом барде эпохи из первых рук?

Однако существует необъяснимый парадокс, заключающийся в том, что худшие рассказчики любовных историй – их герои. Любой сторонний наблюдатель умеет пересказать сюжет отношений куда увлекательнее и более интригующе. Герои, как правило, либо увязают в подробностях: «мы были как дети в нашу первую ночь»... Либо ограничиваются намеками и скороговоркой. Спектакль «Владимир, или Прерванный полет» тому прекрасное доказательство.

На протяжении часа с небольшим Марина Влади рассказывает о Владимире Высоцком и поет (в сопровождении музыкального трио) отрывки из его песен. Песни отобраны: самые известные от «Руки в боки, ноги шире, не спешите – три, четыре» до «Он не вышел ни званьем, ни ростом». В композиции, сделанной совместно Мариной Влади и Жан-Люком Тардье, не сыскать ни одной новой подробности, которая бы как-то расширила и дополнила наше представление о любимом поэте и актере. Все факты читаны-перечитаны, пересказаны, оспорены и подтверждены. Все цитаты отскакивают от зубов. Кажется, споткнись исполнительница – и весь зал хором подскажет продолжение.

Немолодая красивая женщина в серебристом платье вспоминает их первую встречу. Приятным голосом, очень по-домашнему поет песни Высоцкого на французском и русском, прелестно перевирая строки (как, наверное, веселился и умилялся Высоцкий, слушая ее пение!). Она цитирует строчки из его писем, рассказывает об их размолвках и примирениях. При этом Марина Влади не только не стремится вспомнить что-то ранее не рассказанное, но и не стремится поделиться со слушателями своим личным видением любимого человека. Трудно поверить, чтобы умная женщина не заметила за двенадцать лет близости другие черты, кроме образов «канатоходца», который «нам по нервам шел под барабанную дробь». Однако личные наблюдения композицией вечера, который все-таки довольно трудно назвать спектаклем, не предусматриваются.

Марина Влади, как никто, имеет право на банальность и на клише. Имеет право на его песни и на его письма. Жена и муза, возлюбленная и подруга, – она дорого оплатила это право. И финальные овации и горы цветов не столько благодарность за увиденное, сколько за сам факт ее существования. За то, что она была в его жизни. О ком еще он смог бы написать: «Я дышу, а значит – я люблю, я люблю, а значит – я живу».