Без королевской мысли

На небогатом режиссерском небосклоне нашего театра Юрий Бутусов – одна из заметных звезд. Его постановки абсурдистской драматургии – пожалуй, наиболее убедительные работы этого жанра в русском театре. Однако в последние годы он упорно осваивает территорию классики, уже третий раз обращаясь к Шекспиру (в списке постановок «Гамлет» в МХТ и «Ричард III» в «Сатириконе» с Константином Райкиным в заглавной роли). Последний выбор – «Король Лир», снова с Райкиным. Постановка, замысел которой возник внезапно в процессе работы над «Ревизором».

Удивительно, что, «заболев» Шекспиром, Юрий Бутусов не считает нужным расширять и изменять арсенал своих постановочных средств. Хотя вполне очевидно, что набор приемов, достаточных для «Макбета» Ионеско, для Шекспира недостаточен. Уже в «Ричарде III» было понятно, что у режиссера не хватает дыхания на шекспировский текст. И в «Сатириконе», кроме Константина Райкина, нет актеров, которые готовы к Шекспиру, – ни к его стихам, ни к мыслям. В «Короле Лире» все проблемы только усугубились.

Жесткая, ясная, неумолимо последовательная шекспировская история требует предельной концентрации режиссерской мысли. Что происходит с этими людьми во время пьесы? Какова их предыстория? Кто этот Лир? Обиженный старец? Плохой хороший человек? Самодур? Жертва страстей и любви? Что превратило дочек в фурий ада? Они – мерзавки по природе? Или есть какие-то причины? Все подобные вопросы требуют разрешения. А если они даже не задаются, то постановка (как это и происходит в «Сатириконе») разваливается на набор сцен и трюков. Почему в свободное от основной роли время Глостер (Денис Суханов) высовывается из-за пианино и кукарекает? Почему Шут (Елена Березнова) бегает по сцене дезабилье и все время норовит повиснуть на Лире? Зачем персонажи, усевшись за стол, начинают молча, сидя, трястись в лихорадке? Зачем Корделия (Наталия Вдовина) буквально ложится на своего отца, чтобы привести его в разум? И так далее.

Не объединенные общей мыслью, приемы начинают казаться вторичными, уже виденными, надоевшими. Три пианино на подмостках – привет от «Короля Лира» Льва Додина, где грандиозно работает пианино. Штаны, которые упорно спускает с себя Лир, – привет от «Гамлета» Някрошюса. Дело не в количестве цитат (хотя их обилие свидетельствует об определенной усталости собственной мысли). «Король Лир» сделан рукой, набитой на другом материале.

Прекрасный сценограф Михаил Шишкин на этот раз превратил пространство сцены в театральное закулисье с голыми кирпичными стенами, где собраны случайные предметы: портал дверей, за ними гигантская японская маска, какие-то фанерные щиты, деревянные доски, которые актеры носят туда-сюда, большие щиты с фотообоями, на которых изображен какой-то портал дворца и еще какие-то архитектурные строения. Как этот разрушающийся театр связан с рушащимся королевством – бог весть.

Константин Райкин играет Лира истово, но тоже пользуясь уже знакомыми интонациями. То вдруг промелькнет юродствующий Ричард, то постаревший Мекки Нож с его приблатненным говорком, а то и сеньор Тодеро с его тщательно выстроенным старческим балетом.

«Король Лир» в «Сатириконе» – спектакль кризисный. Понятно, что Юрию Бутусову необходимо обновить собственный профессиональный арсенал и определить вектор дальнейшего движения. Но это свидетельство и кризиса режиссерского направления, к которому Юрий Бутусов принадлежит. Необязательная игра с классиками, видимо, исчерпала свой потенциал.

Константину Райкину тоже стоит задуматься, всегда ли послушание режиссеру – добродетель для артиста? В конце концов даже в нерешенной и не слишком подходящей ему роли он находит минуты настоящего взлета. Такого, как в финале, когда его Лир прикладывает перо к губам мертвой Корделии: «А мою дурочку повесили…»