Стадия осла пройдена

Едва ли не все станции парижского метро обклеены плакатами, сообщающими о беспрецедентной российской выставке в Музее Орсе. На этот бывший вокзал, ныне хранилище работ импрессионистов, свои хрестоматийные картины привезла Третьяковская галерея. На фоне русского «масла» совсем затерялись постеры с информацией о всемирной выставке современного искусства FIAC – событии, как ни крути, более важном. Впрочем, эта ежегодная ярмарка, разменявшая уже третий десяток, в особой рекламе не нуждается. Она давно превратилась в такое же обязательное событие, как, например, празднование молодого вина божоле (как раз в начале октября) или Каннский кинофестиваль.

Выставка проходит в двух огромных ангарах Выставочного центра на окраине Парижа (что-то вроде нашего ВДНХ, только возведенного в 1990-е). Сюда уже пять дней подряд не убывает очередь, FIAC посетили почти 100 тысяч человек. Устроители не устают рапортовать о расширении площадей: в этом году в ярмарке приняло участие 230 галерей из 27 стран (преимущество, конечно, у хозяев; от Франции – 105 галерей). И даже при таком раскладе за бортом осталась масса достойных и перспективных художников. Чтобы избежать обвинений в цеховой замкнутости, дирекция выставки решила пригласить для участия совсем молодые галереи, прожившие три года, но уже заявившие себя на мировой сцене. Короче говоря, современное искусство оказалось страшно востребованным, еще даже не успев созреть.

Французскую ярмарку, один из пяти важных мировых смотров, не раз обвиняли в потакании обыденным вкусам. Мол, французам нравится искусство дизайнерское, которое ласкает взгляд. Им не нужны провокации и концепты. Наверное, так оно и есть: кроме дорогих и привычных модернистов ХХ века (Пикассо, Бэкон, Базелиц, Буржуа) на стендах мировых галерей полно невероятных и ярких штуковин. В одном месте переливается плазменный экран, вставленный в обычную раму (таким образом голландский художник Гер ван Элк показал, как можно «оживить» картины импрессионистов), в другом висит невероятной красоты вышивка серебром на черном бархате (правда, вышит череп), в третьем – многометровые глянцевые фотографии голливудских знаменитостей от фотографа Лашапелля. Впрочем, все эти красоты имеют декадентский привкус. Поэтому, наверное, в необычайном фаворе в Париже фотокартины нашей соотечественницы Натальи Эденмонд, которую когда-то слегка «зашикали» в Москве. Дело в том, что госпожа Эденмонд создает свои красивые натюрморты из трупов или частей тел убитых ею же животных (вставляет лягушачьи глазки в цветы, а головы кроликов – в вазы). Рядом австрийская группа «Желатин» показывает свою кунсткамеру: заспиртованные в больших банках… плюшевые игрушки. И совсем уж на любителя – скульптуры бультерьеров, украшенные драгоценными камнями.

Но куда как больше впечатляют новинки из пока неведомых постсоветских стран и Китая. Нехитрые фотографии Вонга Фенга (он снимает эдакие «производственные портреты китайцев», только все его модели погружены в беспробудный сон) разлетались как горячие пирожки. Вслед за ним идет наш травести-мастер Владислав Мамышев-Монро. Впрочем, в Париже стали внимательно присматриваться и к более терпкому русскому продукту: успешно себя представила группа «Синие носы» (Мизин и Шабуров), чьи шутки и скетчи до сих пор не были конвертируемыми. Теперь же куски колбасы и сыра на белой тарелке – пародия на геометрию Малевича – приобрели мировую известность. В беседе с обозревателем «НИ» французская галеристка, представившая у себя на стенде Мизина и Шабурова, призналась: «Русские сначала воспринимаются как экзотика, потом как эпатаж, а уже затем как серьезное искусство». Как раз недалеко от нашего дуэта в той же галерее висела фотосерия китайско-американского художника Занга Хуана: художник отчаянно занимался любовью с ослом. На вопрос «НИ», не напоминает ли это то, что лет семь назад делал с собаками наш Олег Кулик, владелица радостно воскликнула: «Конечно, напоминает. Но Кулик теперь уже выступает в другом жанре – он большой художник». Приятно, что Россия постепенно переходит на новый уровень.