Историк, автор и ведущий программы «Кто мы?» Феликс Разумовский

– Программа «Кто мы?» – это своеобразный инструмент поиска национальной идентичности. Как в ее концепцию вписался цикл о Первой мировой войне?

– Эта война для России закончилась национальной катастрофой, нация совершила самоубийство. При этом у нас было все необходимое, чтобы одолеть врага. Как когда-то в 1812 году, Россия должна была отбросить все внутренние распри. И объединиться, хотя бы из инстинкта самосохранения. Увы, этого не произошло. Страна стала стремительно раскалываться, внутренне разделяться на военных и политиков, солдат и генералов, на власть и общество, на «белую» и «черную» кость. Удивительная, невиданная в истории ситуация: мы выигрывали войну, шли к победе, но – предали самих себя. На пороге победы историческая Россия погибла. Для национального самопознания, которым традиционно занимается программа «Кто мы?», эта трагическая история – один из ключевых сюжетов.

– Будет ли конкретно эта тема востребована и популярна среди телезрителей?

– Как известно, в этом году отмечается 100-летие начала Первой мировой. Между тем в качестве темы для телевизионного проекта эта война – не самый выгодный сюжет. Казалось бы, о ней мало что известно, следовательно, всеобщий интерес обеспечен. Но эта логика сильно хромает. Неизвестные подробности и детали вызывают интерес, когда знакомо и значимо само явление. Так вот, Первая мировая не просто незнакома нашим современникам, эта эпопея была старательно вычеркнута из национальной памяти. Когда нам говорят «война 1812 года», у нас сразу возникают волнующие образы и ассоциации; в случае с Первой мировой – полный вакуум, черная дыра. Поместить что-либо значимое в вакуум крайне сложно, поэтому я с трепетом ожидаю премьеры. С историческим вакуумом программа «Кто мы?» работала впервые...

– Но какое-то решение этой проблемы должно быть?

– Да, безусловно. Обсуждая будущий цикл с руководителем канала Сергеем Леонидовичем Шумаковым, мы решили пригласить зрителя в путешествие. И максимально показать те места, которые связаны с той эпохой, с ее ключевыми событиями. Это, конечно, повлекло большие затраты и даже трудности (если учесть последние политические события). И все-таки поставленную задачу выполнить удалось. Зритель увидит много уникальных мест: парадные залы дворца императора Вильгельма в Потсдаме, Адмиралтейские верфи в Портсмуте, крепости Осовец, Перемышль, Карс, станцию Сарыкамыш... И так далее, и так далее – перечислять можно долго. Съемки фильмов проходили в Англии, Бельгии, Германии, Сербии, Турции, Польше.

– Как вы думаете, почему эта «черная дыра» возникла?

– Причин несколько. Большевикам в свое время не хотелось вспоминать Первую мировую, потому что они участвовали и воспользовались национальным предательством, изменой. Разрушение государства и армии во время войны – это именно измена, тут двух мнений быть не может. Призыв Ленина «превратить войну империалистическую в войну гражданскую» – это подстрекательство к измене. Большевики всегда это помнили и сделали все возможное, чтобы предать Первую мировую забвению. Однако на самом деле это только половина правды. Потому что и нам самим тоже не очень-то хотелось вспоминать ту войну. В известном смысле это естественно – к неприятным и уж тем более постыдным страницам своей жизни человек предпочитает обращаться как можно реже. Нация поступает аналогичным образом. Одним словом, учить горькие уроки Первой мировой мы не стали. А жаль! В коллизиях той эпохи мы найдем для себя много полезного и поучительного. Ведь война, потребовавшая от страны предельного напряжения сил, обострила многие застарелые русские болезни. В первую очередь это Смута – обвал и саморазрушение Русского мира. В фильмах нового цикла показано, какие действия власти и общества способствовали нарастанию Смуты. Например, нельзя было гнать волну германофобии в стране, где проживало немало немцев. Где они традиционно служили в армии. Звучащие везде и всюду обвинения в адрес немцев, досужие разговоры о «враждебных подданных» нанесли громадный урон армии. И спровоцировали немецкий погром в Москве летом 1915 года.

– Будет ли в фильмах идти речь об особой роли России в этой войне?

– Это принципиально важная линия всего цикла. Хотя немало современников, и в первую очередь те же большевики, настаивали на ином подходе. Якобы роль и политика России ничем не отличалась от прочих держав, у всех одни империалистические интересы, борьба за рынки, сферы влияния и прочее тому подобное. Такая точка зрения страдает очевидной беспочвенностью. И как следствие – упрощенчеством. Получается, в частности, что все страны и народы одинаковы... И значит, в России можно найти нечто подобное воинствующему германизму. Не получится! В отличие от Западной Европы русский национализм ничего не стоит. Это не более чем пародия. В русской цивилизации нет места разделению по принципу крови. Целью России не может быть утверждение национальной исключительности и гордыни. Да и в войну мы вступили, как известно, защищая сербов, наших православных братьев на Балканах. И чужих городов мы не разрушали, как немцы. Потому что мы – другие. А все наши беды начинаются с того, что мы об этом не знаем и не хотим знать.