Posted 9 июля 2012,, 20:00

Published 9 июля 2012,, 20:00

Modified 8 марта, 05:26

Updated 8 марта, 05:26

Благотворительная нажива

Благотворительная нажива

9 июля 2012, 20:00
Роскошная выставка в Патриаршем дворце Музеев Кремля показывает реликвии 900-летней истории Мальтийского ордена. Среди сокровищ немало тех, что непосредственно связаны с Россией. Помимо уникальных экспонатов экспозиция отличается еще и оригинальным дизайном: так эффектно и изобретательно у нас исторические выставки еще

После того как пройдешь по узкому лабиринту, где с двух сторон тебя обступают витрины с медальонами и монетами из золота, со знаменитыми восьмиугольными крестами из эмали и бриллиантов, с доспехами и щитами с золотой насечкой, с сосудами из чистого серебра, изысканной майоликой, – одним словом, после всей роскоши мальтийских закромов, очень странно смотрятся кадры из сегодняшней жизни ордена (их крутят на скромной плазме): посещение приютов, помощь бомжам, беспризорным и голодающим. Если не считать тамплиеров, «раскулаченных» еще в начале XIV века, мальтийцы вплоть до наших дней донесли все предрассудки и домыслы (иногда оправданные), которыми окружались средневековые ордена. И про «всемирный заговор» (как ни крути организация вне государств), и про несметные богатства, и чуть ли не про человеческие жертвоприношения в духе масонских камланий. В конце концов, остров Мальта обязан ордену немалым потоком туристов, ищущих острых средневековых ощущений.

Большой крест Великого Магистра Ордена Св. Иоанна Иерусалимского (Мальтийского).

Кстати сказать, орден Св. Иоанна, основанный еще в XI веке для помощи больным паломникам к Святой земле (его второе название – госпитальеры), приобрел название Мальтийский после того, как в середине XVI века с широкого плеча Карла V получил в свое распоряжение остров. С таким же успехом его можно было назвать Родосским – по предыдущему местопребыванию, а еще лучше – Иерусалимским. Глядишь, он мог бы носить даже титул «Питерский» – после захвата Мальты Наполеоном рыцарей приютил и немало облагодетельствовал Павел I; ради русских денег госпитальеры готовы даже были мириться с тем, что во главу их монашеского сообщества встал женатый православный император. Сегодня они владеют небольшим дворцом в Риме, но по-прежнему считаются чуть ли не отдельным государством со своими паспортами и валютой.

Собственно, выставка все эти выкрутасы и перипетии бывших врачевателей, ставших головорезами (на Мальту бежало немало преступников – в их числе и великий художник Караваджо), почти не отслеживает. Она, как и заявлено в заголовке, показывает сокровища. И в этом смысле приглашение в качестве дизайнера экспозиции Натали Кринье, до того сенсационно оформившей показ платьев Диора в Пушкинском, как нельзя кстати. Здесь тоже своего рода «мода и стиль» – начиная с узнаваемых крестов на реликвариях и платьях и заканчивая стильными подвесками, подарочными шпагами и кубками. Невольно ловишь себя на мысли, что христианство с его проповедью нестяжательства тут окончательно пало под натиском мирского почитания власти и силы. Собственно, в православии этот разрыв между проповедью и роскошью церковной ризницы не менее разителен.

Портрет Императора Николая I.

У экспозиции есть несколько ударных точек, значительных не столько в историческом, сколько в чисто визуальном плане. Первая – это, конечно, портрет кавалера Мальтийского ордена кисти Караваджо, приехавший к нам из Флоренции. Полотно во всех смыслах первостатейное, шедевральное, намекающее на неисповедимость путей ордена, – стоит приютить преступника (Караваджо бежал из Рима после обвинения в убийстве), и вот тебе – слава на века. Следующая – модель кормы корабля «Сан-Джоаккино» (середина XVIII века), иллюстрирующая тот факт, что из сугубо сухопутного орден превратился в морской.

Третье и наиболее мощное ударение – портрет Павла I с мальтийскими регалиями (работа Сальваторе Тончи) и принадлежавшая российскому императору магистерская корона (она теперь в Музеях Кремля). Наконец, образ Филермской Богоматери – самая почитаемая икона Мальтийского ордена. Но и тут не обошлось без «русского следа». Реальная икона, относящаяся к ранним векам христианства, после долгих скитаний вместе с мальтийцами оказалась у нашей царской семьи, была вывезена после революции за границу и исчезла. Недавно ее как будто нашли в одном из монастырей Черногории, и теперь она в музее города Цетинье (но стопроцентная подлинность еще не доказана). В Кремле же показывают копию, созданную специально для Николая I. Перед самым выходом из этого круговорота золота и жемчугов «осознать и почувствовать тайну странствий чудотворного образа» (так выразился нынешний глава ордена Фра Мэтью Фестинг) – то, что надо.

"