Внутренняя земля

Фотография в Италии стала катализатором модернизма. Здесь начиная с 1930-х годов активно экспериментировали с кадром, документировали облик рабочих окраин и схватывали эффектные моменты новой социальной и культурной среды. Из поля зрения намеренно выпали два больших пласта фотодела того времени. Во-первых, фашистская пропаганда, которую мы прекрасно можем представить, если возьмем сталинские кадры с бравыми летчиками и физкультурниками и наклеим на них муссолиниевскую символику. Однако итальянцы решили не смешивать высокое искусство с идеологией. Во-вторых, в экспозиции, на удивление, мало древностей. Точнее сказать, их вообще нет.

В плане равнодушия к истории итальянцам можно предъявлять те же претензии, что предъявлялись всеми путешественниками еще со средних веков: мол, никто не знает и не понимает Италию меньше, чем ее население. С другой стороны, если взять российских послевоенных фотомастеров, о них можно сказать то же самое – никаких краеведческих видов. Эти виды оставляли для альбомов и почтовых открыток.

В годы, к которым обращена выставка, составленная из коллекции Прельц Ольтрамонти, отмечаются два направления, более важных, чем фашизм и туризм. На авансцену художественной жизни в 1950-е годы выходит фотожурналистика как искусство. Это выражалось в смене «ориентации» – художники отправлялись за вдохновением не в Рим или Венецию, а в южные области, в бедняцкие районы Неаполя, на судоверфи и в заводские кварталы. Именно такого рода «Колумбами послевоенной Италии» стали Альфредо Камиза, путешествовавший по самым отдаленным уголкам Апеннинского полуострова, и Пьерджорджо Бранци, создавший серии с изображением бедняков и эмигрантов: рыбаков, цыган, чернорабочих. Кстати, снимок Камизы «Современная фотография» 1958 года, на котором изображен ларек (типа нашей перестроечной палатки), стал главным снимком проекта. В витрине ларька вместо привычных нам пива и шоколадок выставлены бесконечные ряды образцов фото для документов – внутри же палатки можно сфотографироваться. Ирония состоит в том, что на вывеске этого нехитрого заведения большими буквами выведено: «Современная фотография». В опоре на жизнь и чувства среднего и заброшенного в послевоенную круговерть бедняка фотография соприкасается с итальянским неореализмом в кино.

Другое важное направление – чисто поэтическое. В те нечастые моменты, когда город или деревню покрывал снежный саван, появлялись невероятные зарисовки дворников в Венеции или священников, играющих в мяч. Только снег позволял избавиться и от обветшалой древности, и от суетливой современности и погрузиться во «Внутреннее время» – именно так называется одна из лучших серий Морано Калабро.