Posted 9 июня 2014,, 20:00
Published 9 июня 2014,, 20:00
Modified 8 марта, 04:09
Updated 8 марта, 04:09
Безумная шляпница
«Пойдем слушать бабушку Люсю», – сказала своему сыну милая женщина. С детьми «бабушка Люся» провела весь день, и потому, войдя в зал, сразу предупредила: «Дети, идите отсюда, ногами болтать и там можно. Взрослые, идите ко мне поближе!»
Вернисаж начался с песен, которые Петрушевская исполняет вместе со своим кабаре. В репертуаре – редкий французский шансон, песни Эдит Пиаф и Марлен Дитрих, и советские песни, и рок-н-ролл пятидесятых годов, и приблатненные песенки вроде «Мурки», к которым Петрушевская всегда пишет свои слова.
«И хорошо, что мы не барды, – сказала Людмила Стефановна, важно поправляя украшение на шее. – У меня оркестр». И запела: «Ночью город молкнет – а тебя так долго нет» – песню с невероятной рифмой, к которой нужно прислушиваться.
Петрушевскую любят все: и дети, и барышни, и юноши, и высоколобые интеллектуалы, и простые старушки. Такой и была публика на вечере в доме Остроухова.
На маленькой, камерной выставке представлены удивительно легкие, воздушные рисунки Петрушевской. «Котя» – название одного из них. Не кот, не кошка, не кошечка – у Петрушевской, конечно, только котя. Очень много цветов: серия «Январь в бразильской деревне» (буйное цветение, окруженное бордовой рамкой), «Роза с рижского рынка» – увядающая красота аристократки. На кремовых обоях черные силуэты – эскизы из серии «Чарльстон». И портреты – Юрия Норштейна, Марлен Дитрих и сына Кирилла.
Под стеклом лежат украшения, элегантные бархатные «ошейники», увешанные множеством деталей: винтики, гвоздики, медные спиральки, ракушки, камни… «По отдельности ведь никто не видит, что это – красота! А соберешь вместе – любуются», – заметила Людмила Стефановна. Но такую «красоту», такие украшения не наденешь с простым вечерним платьем, ничто простое им в принципе не подойдет: только экстравагантное, только с налетом благородной старины… Рядом с витриной кто-то забыл карамельку «Черноплодная рябина» в фантике, который не меняется со времен появления карамельки на наших прилавках. И как к месту была эта карамелька, эта деталь доброго ретро.
Вечер закончился рок-н-роллом «Мой мальчик»: история про паренька, который был ангельски хорош и не переставал молодеть, из-за чего девушка сдала в его в детский садик. Глядя на поющую разными стилями Людмилу Стефановну, невольно вспоминаешь Ильфа и Петрова: голос у женщины не меняется, «он останется таким же, каким был у нее гимназисткой, невестой или любовницей молодого повесы».