Хоровод небоскребов

Конечно, о «новых городах» в нашем случае говорить не приходится: никто еще не взял на себя смелость основать где-нибудь на Волге военную крепость или на Каме – торговое поселение. Речь идет о новых районах, находящихся либо внутри, либо поблизости от крупных центров – Москвы, Петербурга, Туапсе, Казани, Екатеринбурга. Однако их размеры сильно превышают обычные районы (один, например, рассчитан на 120 тыс. жителей) и по старорежимным меркам тянут на хороший уездный город. Уже один этот факт – жизнь с чистого листа – не мог не вдохновить публику.

Понятно, что в Москве и Питере архитектору развернуться негде – а здесь, в чистом поле, твори, сколь угодно. Именно этот момент – многоквартальное проектирование – как раз самое слабое место в мировой практике. Всем известно, что большинство нынешних звездных архитекторов прославились единичными постройками. Более того, постройками-выскочками, зданиями-аттракционами, кричащими о своей оригинальности. Некоторые эксперты говорят даже о кризисе ансамблевого мышления. А тут – «новые города», претендующие не на стандартную застройку, а на свежее слово в градостроительстве.

Раскроем интригу сразу – самые интересные проекты возникают тогда, когда авторы придумывают какую-нибудь природную метафору. Нынче особенно котируются острова, либо полуострова (сразу чувствуется, что архитекторы поднатарели в сооружении яхтенных поселков). Не меньшим спросом пользуется образ города-сада, о котором мечтали еще усталые революционеры ХХ века. Красота замысла во многом зиждется на красоте ландшафта – будь это питерский район Кудрово, сверху напоминающий регулярный французский парк, или полуостров «Лермонтово» под Туапсе с парусниками на заднем фоне. Создатели проекта «Красноярск-2020» оттолкнулись от образа ледяных расщелин, а «Инфо-Сити» под Зеленоградом, как нетрудно предположить, отсылают к разноцветным лесопосадкам. При этом каждый из новых градостроителей пытается свой район сделать цветным, подчеркнув его принципиальное отличие от панелей. Получается не менее утопично, чем на картинах русских футуристов (как в случае с Екатеринбургом, где французы решили возвести эдакий «город-северное сияние»).

Впрочем, все выше изложенные вещи к выставке имеют косвенное отношение. В том смысле, что в экспозиции они никак не заявлены. Кураторы вместе с дизайнером Алексеем Козырем увлеклись собственным проектом – им было не до архитектуры. Через всю анфиладу музейных залов сооружен паровоз из столов-тумб, внутри которых находятся проекторы. Никаких тебе планшетов и макетов. На темные поверхности этих стендов проецируется картинка. Одна проблема – разглядеть ее практически невозможно. Точно так же, как и понять, о каком «городе» идет речь. Единственное исключение – компьютерный фильм о районе «Красный Октябрь». Мы чинно проплываем по Москве-реке мимо церетелиевского Петра и разглядываем бывшие корпуса шоколадной фабрики, превращенные в элитную застройку. Как и полагается в таких случаях, кое-где оставшуюся кирпичную кладку дополняют алмазные грани стекла.

Желание устроителей отойти от казенной развески картинок вполне понятно. Оформление выставки должно соответствовать самой архитектуре, а иногда и опережать ее. Если раньше лучшим способом понять замысел зодчего считалось изучение макета (деревянного или бумажного), то теперь всякая уважающая себя мастерская производит трехмерную модель в виде компьютерной декорации. При большом желании можно вообще поместить зрителя внутрь свежего города. В нашем случае отчего-то все наоборот – образы городов всплывают из темных глубин и быстро тают.

По большому счету, вся затея имела бы смысл, если бы несла мощный просветительский заряд – вот так мы, возможно, будем жить в недалеком будущем. Впрочем, кажется, что и сами создатели «Новых городов» не питают особых надежд насчет реализации проектов. Если не сказать больше – исподволь посмеиваются над ними. Выставка начинается с имперски роскошных проектов сталинского времени (перестройка Сталинграда), вслед за которыми идет их жалкий отзвук – реальные советские «панели». Заканчивается же наша история живописными полотнами Павла Пепперштейна из серии «Город Россия». Художник изобразил некий город Россию, расцвет которого приходится на 4008–5007 годы, когда вошли в моду небоскребы-«ракушки». В 2070 году каждый из высотных домов этого города увенчали огромными «живыми» головами. А в 5010-м и вовсе возвели комплекс небоскребов «Хоровод» – громадные русские бабы, взявшиеся за руки. Пепперштейн довел до абсурда национальную идею в архитектуре. И есть сильное подозрение, что ее же потребуют от нынешних архитекторов-космополитов.