Каннский фестиваль углубился в проблемы Серебренникова и Донбасса

Екатерина Барабаш

В день премьеры, выступая на представлении фильма Сергея Лозницы «Донбасс», директор Каннского фестиваля Тьерри Фремо рассказал, что получил письмо из России, в котором официально было отказано Серебренникову в поездке на Каннский фестиваль «ввиду независимости российского суда». Зал взорвался хохотом, и это был лучший момент единения с московскими «сидельцами» и с теми, кто знает про наши суды всё.

Через несколько часов на фестивале состоялась премьера «Лета». Съёмочная группа вошла в зал с плакатом, на котором было написано «Kirill Serebrennikov», многие зрители принесли с плакаты в поддержку режиссёра, а зал устроил Серебренникову настоящую овацию. На следующий день пресс-конференция съемочной группы прошла с табличкой «Kirill Serebrennikov» на столе. По затейливой жизненной драматургии как раз в то время, когда в Каннах шла пресс-конференция с пустым стулом вместе Серебренникова, в Москве разворачивалось очередное заседание по мере пресечения Алексею Малобродскому…

«Лето» - это фильм о коротком периоде становления Виктора Цоя, о его «начале славных дел», об отношениях внутри рок-компании Ленинграда начала 80-х, о невинном флирте Цоя с женой Майка Науменко Натальей. Наталья была главным консультантом фильма, поэтому предъявлять картине претензии, как многие уже сделали, - «В фильме все неправда» - и бессмысленно, и нелепо. Впрочем, в любом случае требовать от художественного произведения точной правды жизни может только человек, не только не имеющий к искусству отношения, но и попросту не соображающий, что это такое в принципе. Ну например, как министр культуры РФ.

Ну, а уж когда фильм о сердечных делах консультирует одна из сторон любовного треугольника, впору совсем умолкнуть авторам подобных претензий.

Но Бог с ними, с этими претензиями. Главное – что у Серебренникова получился невероятно изящный, чувственный и красивый от первого до последнего кадра, от первого до последнего слова, от первого до последнего звука фильм. Конечно, можно было бы поставить ему в заслугу, что ему удалось передать аромат эпохи, но он, кажется, к этому и не стремился. Да и пресловутый этот «аромат эпохи», кажется, уже стал любимым оправданием беспроблемного кино.

Серебренников снимает так, как видит и знает ту эпоху и тех людей. Моментами кажется, что он и не слишком знает и эпоху, и людей – ну так что с того? То, как он её видит и чувствует, тонны ума и уважения, а главное – того удивительного ощущения свободы, которая начиналась там, в ленинградском рок-клубе. Герои фильма словно не знают, в какой эпохе живут. Вернее – не замечают её. Это люди, которые свободны при любой системе, при любом режиме. В их разговорах нет Брежнева, нет проклятий КПСС и душному режиму, нет кухонных пьяных разговоров о будущем страны. Мы только по касательной чувствуем присутствие Системы – вот громадный портрет Брежнева на фасаде, вот строгие надзиратели в рок-клубе, а вот и жертвы Системы, они же – её строители, простые граждане из электрички с проклятьями на устах в адрес тех, кто прислуживает Западу. За без малого сорок лет, прошедших с того времени, о котором ведётся рассказ, многое в стране изменилось, но не изменились вот эти «простые граждане из электрички», готовые перегрызть горло всякому, кто покусится на их несвободу.

«Лето» похоже одновременно на запах земли после дождя, на ветер откуда-то с далеких чистых берегов, на все красивые песни разом. Благо, что в фильме песен много – тут и Цой, и Науменко, и Лу Рид, и Игги Попп. «Лето» - фильм о зародившейся, но так и случившейся свободе. Пройдёт немного времени – и не станет сначала Цоя, потом – Науменко. Смотреть на этих ребят и знать об их раннем уходе невыносимо. Но Серебренникову удалось посеять в душе зрителя такую светлую и прозрачную грусть, что сочувствие к героям отступает перед чувством немыслимой симпатии и благодарности.

Певец Рома Зверь, сыгравший Майка, - точь-в-точь его герой. Внешне – копия. Корейский актер Те Ю – вылитый Цой, а Никита Ефремов в роли Бориса Гребенщикова сваял настолько узнаваемого БГ, что, подозреваю, именно это БГ и задело, когда он не удержался и заявил, что в фильме всё ложь от начала до конца. Ну да Бог судия БГ, обругавшему Серебренникова, когда тот в заточении, пусть это остаётся на его совести.

Наверное, у всех такое бывает: снится прекрасный сон – чистый, счастливый, звонкий. И так хорошо, привольно в этом сне, так все друга любят и такой нескончаемой кажется эта любовь. А потом просыпаешься – и понимаешь, что это был лишь сон, а кругом – злость, ненависть. Те люди, которым в твоем сне было так хорошо с тобой, или ушли в вечность, или несчастны, или изменились так, что больше не хочется их видеть ни во сне, ни наяву. Фильм Кирилла Серебренникова «Лето» - об этом. О том, что был прекрасный сон, который не сбылся. «А поутру они проснулись»…

Сергей Лозница тоже снял сон. Только страшный. «Донбасс», открывший программу «Особый взгляд», - набор гротесковых скетчей из жизни жителей ДНР. Нереальных скетчей, из кошмарных снов, которые, впрочем, часто слабее реальной жизни. В этих снах гражданка Новороссии Анжелика Тихоновна выходит замуж за человека по фамилии Яичница (во французских субтитрах он именуется “Omelettov”), специальная съемочная группа из местных добровольцев репетирует роли пострадавших от «укрофашистов» мирных жителей, командир сепаров нежно отбирает у местного бизнесмена джип («Мы за вас воюем, а тебе машину жалко?»), а целый взвод сепаратистов с абсурдной озабоченностью ищет, кто над ними главный. И не находят. Театр абсурда на театре военных действий. Правда, переплюнуть реальность Лознице вряд ли под силу. Основной смысл его нового фильма – «Все уроды и подонки» - нам уже давно хорошо известен. То же самое уже было задекларировано в его предыдущем фильме – «Кроткая», только там речь шла о России. Ну а тут – о «Новоросии». Хотелось бы, скажем так, каких-то поворотов, кроме привычных уже заявлений, что везде «свиные рыла вместо лиц». Думается, время заявлений прошло. Хочется осмыслений…