Как это было

Телевизор в одном углу сцены, косо натянутый тряпичный экран – в другом. Видеооператор Артем Голишев проверяет шнуры. Титры. Виды новосибирских улиц в телевизоре, кадры рисованных питерских набережных – на экране. Хриплая пластинка с голосом Бернеса: «Я люблю тебя, жизнь…». Режиссер Сергей Афанасьев ни на секунду не даст нам забыть, что все происходящее на сцене условно, что любовный треугольник – всего лишь игра. Камера кружит вокруг героев: общий план, наезд, крупный план. Слезы на глазах. Все отснятое транслируется параллельно на двух экранах. Каждая сцена прерывается словами: «Снято. Следующая сцена». Перестановки невелики: один и тот же овальный стол превращается то в центр комнаты Тамары – возлюбленной Ильина, к которой он возвращается спустя 20 лет, то в прилавок Зои – его случайной подружки.

Актеры кокетничают с камерой, иногда отмахиваются от нее. Ильин, увидев, как оператор снимает переодевающуюся Тамару, злобно выгоняет его из кулис, как шпиона. Камера – соглядатай, тщательно фиксирует еле заметные изменения мимики. Ловит и дает крупным планом мельчайшие выражения того самого «круженья сердца», о котором и писал пьесу Володин.

«Когда любим мы сами – это вселенская драма, когда любят соседи за стеной – это самомнение и нахальство», – заметил ехидный классик. В новосибирском спектакле уловлена эта смена взглядов на историю Тамары и Ильина. Великолепная наглая продавщица Зоя (Анна Терехова), победно вскидывая головку, чеканит: «Любовь – бесстыдное чувство, учтите». С той же интонацией, с которой минуту назад декламировала: «Крахмал состоит из мельчайших частиц, не видимых невооруженным взглядом». Закомплексованный друг Тимофеев (Сергей Новиков) учительски покачает головой: «Такая женщина! Нельзя упустить». Этот гул «голосов вокруг и за стеной истории двух любящих и нашедших друг друга людей» очень важен. Камера поворачивается в зрительный зал, и зрители видят на экране свои лица – лица наблюдателей.

Режиссер Сергей Афанасьев ставит историю «Пяти вечеров» с точным соблюдением меры отстраненности и сопереживания. В давнем спектакле Ленинградского БДТ Тамара – Зинаида Шарко, Ильин – Ефим Копелян были действительно «звездами». Ими любовались. В одноименном фильме Никиты Михалкова Людмила Гурченко и Станислав Любшин играли незаурядных людей в житейских обстоятельствах. О них можно было вздыхать. Герои Володина в новосибирском спектакле подчеркнуто будничны, обыденны. Тамара (Ирина Денисова) – женщина средних лет, неумело накрашенная, неумело завитая, из тех, кому в транспорте кричат: «Эй, тетка!». Бритоголовый, с мешками под глазами, с серьгой в ухе, усталый и какой-то выжатый жизнью Ильин (с великолепной достоверностью сыгранный Николаем Соловьевым) вполне может быть соседом на лестничной клетке или по коммуналке.

Далеко не каждому выпадает в жизни пережить любовь Ромео или страсть Отелло. Но каждый когда-нибудь уезжал куда-то далеко и надолго. И провожающая женщина смотрела на него тем особенным взглядом, который и через десятки лет помнится, а иногда даже возникает иллюзия, что, собственно, кроме этого взгляда в жизни ничего и не было. Когда герои пробуют рассказать свою историю, собеседники от них отмахиваются. Остается рассказывать единственному внимательному слушателю – камере.

В финале герои сядут рядом и будут смотреть на экран, где обнимаются счастливые Тамара и Ильин: «Давай поедем на твой Север…». В конце концов, а может, случится такой фокус (или чудо), и миленький возьмет с собой, что бы там ни пелось в песне.