Posted 8 ноября 2012,, 20:00
Published 8 ноября 2012,, 20:00
Modified 8 марта, 05:23
Updated 8 марта, 05:23
Продюсер и телеведущий Александр Цекало
– Александр, чем вас привлек этот проект, что вы потратили столько сил и времени на его реализацию?
– Знаете, это в какой-то степени вопрос специфического вкуса – кому-то нравятся одни сериалы, кому-то другие. Иное дело, не все, что может нравиться, если говорить о сериалах, может быть адаптировано. Сколько угодно может нравиться, например, сериал Mad Men, но он не может быть адаптирован в России хотя бы по той причине, что в Америке в конце 1950-х – начале 1960-х годов были рекламные агентства, а у нас их не было. То есть перенести эту историю в наши реалии не представляется возможным. Сериал Life on Mars, как и все остальные, в которых затрагивается тема путешествия во времени, привлекает внимание. Думаю, это связано еще и с тем, что, читая о каких-то невероятных вещах в произведениях Жюля Верна, Рэя Брэдбери, Артура Кларка и других фантастов, мы даже не подозревали о том, что они могут быть возможны. Мы ведь не думали, что можно будет, нажав на кнопочку, увидеть на экране человека, с которым разговариваем. А сейчас, пожалуйста, есть Skype. А возможность путешествовать во времени пока не доказана, но и не опровергнута. И до тех пор, пока эту тайну не раскроют, эта тема будет популярным предметом для авторов фантастических сериалов, фильмов, книг и прочих произведений. Разгаданное уходит в небытие, а неразгаданное всегда привлекает. Так что, помимо всего прочего, идея сериала привлекала еще и на этом уровне. Кроме того, когда я подумал о том, как эта история могла бы сложиться у нас, что это будет другая страна, – сразу представилась интересная картинка.
– Вам легко удалось пристроить этот проект на Первом канале?
– Слово «пристроить», наверное, не очень корректное. Пристраивают обычно то, от чего хотят избавиться. Смотрите, сначала была такая история. Я с 2002 года посещаю профессиональные телерынки, которые проходят в Каннах несколько раз в год. Там я познакомился с представителем Би-би-си, который отвечает за проекты с зарубежными продюсерами. Возможно, меня на тот момент уже знали на телевизионном рынке, но с Би-би-си я не сотрудничал. Вероятно, у англичан не было какого-то серьезного отношения ко мне, но поскольку продавать, в том числе лицензии на адаптацию, это их работа, они после переговоров сказали: «Почему бы и нет?» Отмечу, что никаких сериалов до этого я не снимал. Поэтому мне для того, чтобы произвести большее впечатление, нужно было разговаривать теперь с Первым каналом. Константин Эрнст (генеральный директор Первого канала. – «НИ») на мое предложение ответил: «Почему бы и нет?» Ну а дальше большой неожиданностью для всех стало то, что мы достаточно быстро заключили договор с Би-би-си.
– На Западе многосерийные фильмы часто становятся культовыми. У нас такой пример, пожалуй, один – «Семнадцать мгновений весны». В нашей стране не умеют снимать фильмы подобного уровня или у нас нет культуры потребления сериалов?
– Наверное, ответ кроется в расшифровке самого понятия «культовый», поскольку оно для всех разное или с разными оттенками. Под культовым я понимаю сериал, в котором есть нечто большее, чем сюжет. Как в театральном деле есть задача и сверхзадача. А еще есть сверхсверхзадача. Задача авторов сериала в том, чтобы он был снят качественно, чтобы режиссер смог донести до зрителей свои идеи, чтобы зрителям понравилась игра актеров. А свехсверхзадача, наверное, может быть сформулирована в таких понятиях, как «уважай свою страну, свое прошлое», «без прошлого нет будущего». Ничего нового в этом нет, но эти цели и задачи продюсер, творец может ставить перед собой, а может и не ставить. Наверное, культовым сериалом или фильмом может стать некое аудиовизуальное произведение, будем выражаться скупым юридическим языком, которое содержит в себе нечто большее, чем сюжет, имеет какую-то программу, ценность, миссию. Это с одной стороны. С другой – культовыми, как правило, называли спорные произведения, приводящие критиков и зрителей в состояние смятения. Наконец, культовым, наверное, можно назвать такое произведение искусства, которое… Знаете, то, о чем я сейчас хочу сказать, нельзя потрогать руками. Произведение как бы находится в таком положении, что его не интересует общественное мнение, оно становится немного над схваткой. Оно как бы говорит: «Коллеги, я все понимаю. Вы там доли считали, рейтинги, какая программа стояла напротив на каком канале. Честно говоря, меня это не интересует». Заметьте, это как бы говорит само произведение, а не продюсер, поскольку он априори не может так говорить, ведь если цифры плохие, а сериал хороший, руководство канала все равно начнет сетовать, раздражаться и думать: «Ну зачем мы взяли этот хороший сериал? Взяли бы чуть похуже, попроще, зато зритель лучше смотрел бы». Собственно, на сегодняшний день один канал отличается от другого только смелостью, которая, как известно, не только города, но и зрителя берет. В настоящее время наибольшей смелостью, на мой взгляд, отличаются два канала – Первый и ТНТ. Канал ТНТ работает в своем стиле, а Первый – для всех. Безусловно, руководство канала вынуждено, с одной стороны, производить программы для всех-всех-всех. А с другой, Эрнст как экспериментатор, а не просто телемагнат не может не совершать определенные шаги и не рисковать. Хотя я не считаю, что взятие «Обратной стороны Луны» в эфир – это такой большой риск, о котором нужно долго и обстоятельно говорить. Например, сериалы «Школа», «Краткий курс счастливой жизни», «Без свидетелей» – все это отнюдь не простые истории. И зритель к таким вещам не готов. А если канал показывает то, к чему зритель не готов, значит, канал уже революционер.
– Вы бы взялись за продюсирование авторского кино, которое априори не может быть коммерчески успешным?
– Я бы взялся за продюсирование авторского кино, если бы передо мной появился сценарий, который меня заинтересовал бы. Здесь же не стоят вопросы: «Давайте будем делать коммерческое кино, которое принесет нам очень много денег» или «А давайте делать некоммерческое кино, которое создаст нам хорошую репутацию». Не все коммерчески успешные фильмы нравятся зрителю, равно как не все авторские фильмы являются произведением искусства. Множество авторских фильмов – заунывная нудятина, просто издевательство над зрителем. Точно также и в коммерчески успешных фильмах встречается большое количество тошнотворного елея, безвкусного пошлого юмора, ужасной игры актеров. Но в любом случае ругать всегда легко и вкусно. Поэтому для начала история просто должна нравиться. У меня лежит несколько странных сценариев, которые мне очень интересны. Они на грани авторского кино и направления, которое называется «трэш», по крайней мере, это слово используется как приставка. Но я не могу найти деньги на эти фильмы, поскольку потенциальные инвесторы просто пугаются подобных сценариев. Наверное, есть авторские фильмы, на производство которых не требуется много денег, но в любом случае деньги, вне зависимости от суммы, это деньги. Наша компания занимается производством кино с привлеченными средствами, у нас нет отложенных в тумбочке миллионов, на которые мы могли бы экспериментировать, хотя достаточно много снимаем.
– Неужели ваш удачный продюсерский опыт и репутация не способствуют привлечению инвесторов?
– Способствуют. Но в любом случае я приношу несколько проектов на рассмотрение инвесторов, которые планируют вкладывать деньги, и они выбирают то, что им понятно. Не предоставлять им право выбора я не могу, поскольку тогда я вообще не буду делать кино. Например, есть сценарий братьев Пресняковых, с которым я ношусь уже, наверное, лет пять, а до меня другие носились, как выяснилось. Я ходил в крупные компании, предлагал произвести фильм совместными усилиями. Но редакторы дают заключение, что нет уверенности в коммерческом успехе этой ленты. Всё.
– В Голливуде на заре кинематографа не потакали вкусам зрителя, а, наоборот, прививали определенные модели в кино, определенных героев. То есть внушали зрителю, что он хочет видеть на экране. В российском кино подобная схема возможна?
– Это возможно в любом кино. Америка – страна, которая изначально пользовалась всеми цивилизованными способами построения экономики, отношений в социуме, она сама создавала мифологемы. Это все стало основой так называемого американского образа жизни. Он может нравиться или нет, но пока экономическую ситуацию в мире контролируют Штаты, технически лучше всех оснащены американцы. Если мы говорим про сериалы и кино, то в телевизионном искусстве лидеры, безусловно, они. Мы, конечно, их догоняем, но они тоже не стоят на месте, поэтому этот разрыв точно не сокращается, а, скорее всего, даже увеличивается. Во многом на создание разных культов и образов повлияли комиксы. Нынешний успех фильма «Мстители», который для меня не является произведением искусства, связан с тем, что зритель хочет, чтобы были какие-то герои, обладающие сверхсилой, которые могут прийти на помощь. Они представляют, что если бы такой герой был на самом деле, было бы здорово, была бы надежда, что он прилетит и всех спасет. А на кого надеяться даже в мифах нам? Кто наши супергерои? Американцы с ходу могут назвать Бэтмена, Человека-паука, Супермена и прочих. На кого мы можем рассчитывать? С самого начала все наши мифологемы были разрушены, не успев как следует оформиться. В народных сказках расчет был не на ум, силу и знания, а «на шару». Жили-были три брата. Один умный, другой работящий, а третий – дурак. И кто побеждает в итоге, кто лучше всех, кому достаются принцесса и богатство? Дураку. Который случайно поймал рыбку, выполнившую его желания, который оседлал Конька-Горбунка, которому досталась волшебная печка или какие-нибудь сапоги-скороходы… Чтобы все само собой делалось – по щучьему велению, по моему хотению и так далее. Ничего не делаешь, и все у тебя есть – вот основа беды. Ведь это же кто-то первый начал. Ну, или как водится на больших территориях, одновременно где-то лежали люди, по большей части ленивые, и думали: «Было бы здорово не работать, ничего не делать, а вот так раз – поймать рыбку, которая выполнит все мои желания». А в других сказках было по-другому – в них нужно было преодолеть какие-то трудности, добыть, победить. Потом на Западе стали появляться бизнес-сказки, то есть сказки, в которых есть бизнес-составляющая, какая-то мудрость. А у нас такие сказки так и не появились.
– То есть опять во всем виновата лень, которая стала частью национального менталитета?
– Нет, люди же не рождаются ленивыми.
– В таком случае получается, что лень прививается, в том числе нашими сказками.
– Кто-то прививает, а кто-то нет. Я не читаю своему ребенку сказки, в которых герои ничего не делают, а, хлопнув в ладоши, все получают. Возможно, по этой причине моя 4-летняя дочь ходит на мюзиклы «Мамма Миа!» или «Звуки музыки», поет и танцует. А не ходит на сказки, в которых что-то происходит по щучьему веленью. Причем я не заставляю ее куда-то ходить, она сама говорит, что хочет посетить. И я буду за этим следить. Если мы не сделаем этого со своими детьми, они вырастут такими, как мы. Таким странным поколением, которое все понимает, но не все может осуществить.
– Почему?
– Потому что воспитаны на тех же сказках, всего боятся, заточены на поражение, не верят, что получится… И рассуждают: «Это вряд ли», «А у них всегда лучше, мы их никогда не догоним…» Даже в том, что я вам говорил, есть некая доля обреченности, хотя мы старались. Работая над «Обратной стороной Луны», мы хотели сделать сериал, про который зрители могли бы сказать: «Так это и не сериал вовсе, он как кино снят». Мы точно думали про качество, про понятия совести и репутации. Мы думали, а кто-то рядом не думал, наколотил какой-нибудь сериал 200-серийный…
– Со сценами, снятыми одним дублем…
– Да. И ничего, идет. И эпизод стоит дешевле каналу, и цифры, возможно, будут лучше. Но я считаю, что нельзя жить, любить и снимать с оглядкой. Я чувствую свою ответственность за перемену участи следующего поколения, хотя бы в своей семье. И я такой не один.
Справка «НИ»