Театр абсурда

Подробный перечень проблем занял бы несколько страниц. Однако все они в совокупности свидетельствуют о системном кризисе современного театра и потому бесчисленные отставки, скандалы и увольнения являются, по сути, звеньями одной цепи. Как в популярном анекдоте, если десантник в четвертый раз падает на крышу и пробивает дом – это уже привычка. Театральные скандалы самых разных уровней стали постоянным фоном нашей жизни. И призраку вовсе не надо появляться из преисподней, чтобы доложить о том, что «неладно стало в театральном королевстве». Иными словами, скандалы – это внешнее выражение глубокого неблагополучия, причем неблагополучия не в отдельно взятом коллективе, а во всей системе.

«Признаки этого кризиса можно увидеть, едва переступаешь порог любого репертуарного театра, – говорит «НИ» худрук «Школы современной пьесы» Иосиф Райхельгауз. – Я, как преподаватель ГИТИСа, могу свидетельствовать, что талантливых ребят сегодня на самом деле много. Однако никто из них не захочет руководить стационарным театром. Гораздо легче и выгоднее ставить спектакли одновременно в трех городах, чем нести ответственность за большой коллектив, вести хозяйство и заниматься выбиванием денег на постановку. Потому что сегодня в репертуарном театре нет условий для благоприятной работы художников. В этом и кроется корень беды: государство должно лучше заботиться о деятелях культуры. А как заботятся у нас, я могу объяснить на примере. Не так давно в Думе обсуждался закон о театре. В первом ряду сидели Додин, Фокин, Захаров, Женовач, я и многие другие режиссеры. Перед нами выступали чиновники, а закончив, поблагодарили всех собравшихся и ушли. Зачем нас позвали туда – до сих пор не пойму. Это же абсурд какой-то… Театр абсурда! Многое нужно менять, но важно сообща обсуждать текущие проблемы, а у нас получается так: государство – с одной стороны, театр – с другой стороны, а между ними зрители. Сегодня все чаще слышатся разговоры о том, что нам, дескать, пора перенять зарубежный опыт и превратить театры в антрепризу, а отношения с артистами выстроить по контракту, но я категорически против такой схемы: репертуарный театр – это гордость нашей страны, и такого уникального явления нет больше нигде в мире».

«Двадцать лет назад в обществе поменялись ориентиры, – говорит «НИ» директор Театра Станиславского Сергей Сосновский. – Деньги вышли на первый план, они стали мерилом успеха. Вслед за этим чиновники стали подталкивать и театр к самоокупаемости. Например, разработали 83-й закон, переводящий бюджетные учреждения на коммерческие рельсы, однако театру в этом случае придется несладко. Он, конечно, зарабатывает деньги, но не в таких объемах, чтобы обеспечить свою жизнедеятельность. Да и по сути своей театры нельзя путать с нефтяными вышками: они созданы для других целей – приносить доход, но только не коммерческий, а духовный».

Как обычно бывает в кризисные времена, сразу нашлись сторонники радикальных мер, предлагающие полностью упразднить репертуарную систему театров как изжившую себя и, скажем, перейти на грантовые, антрепризные и прочие организационные формы. Ужас культурной сферы состоит в том, что любая непродуманная идея здесь вполне имеет шансы на победу. Все чаще звучит идея о сокращении расходов, и в результате – нет денег на новые постановки, откладываются в долгий ящик амбициозные проекты. А руководство театров начинает искать какую-нибудь очередную «искрометную» комедию, которая сделает кассу. Таким образом, на первый план в афишах многих театров выходят бесконечные «женатые таксисты» и «приворотные зелья».

«Раньше театр был нужен государству как идеологический институт, который обеспечивал промывание мозгов, – говорит профессор продюсерского факультета РАТИ (ГИТИС) Геннадий Дадамян. – Сегодня он в этом смысле государству не нужен. Театр сейчас – на заклание самому себе. Но при этом его нельзя назвать свободной организацией. Карбаускис, придя в Театр Маяковского, может решить проблему труппы? Нет, не может. Потому что он существует внутри государственной системы».

Впрочем, для выхода из системного кризиса есть и еще один важный аспект – необходимо создать мотивационное поле для спонсорской деятельности и поддержать его четким законом.

«Современный театр нуждается в спонсорах, однако они не торопятся его поддерживать, поскольку на первый взгляд никакими льготами государство их за это не обеспечит, – говорит Геннадий Дадамян. – Но это не совсем так. Есть статья в Налоговом кодексе, по которой люди, которые отдают 25% зарплаты на социально-культурную сферу, освобождаются от налогового бремени. Беда в том, что это глухая статья, народ о ней не знает, хотя она действует не первый год. Нет пиара этой статьи. В обществе все-таки действует принцип – низы подражают верхам. Поэтому нужно, чтобы верхи сами в первую очередь занимались благотворительностью, отдавали на социально-культурную сферу четверть своей зарплаты и пиарили свой поступок. Тогда многие поступят так же – вот вам и мотивационное поле спонсорской деятельности, вот выход из системного кризиса».

В годы войны со Швецией, когда решался вопрос, быть или не быть Российскому государству, Петр I практически с каждой почтой писал в Москву. Причем царя интересовали не пушки и не рекруты – он торопил постройку комедийной хоромины на Красной площади. Можно наглядно представить, как на бивуаке, отрываясь от непосредственных военных действий, в ту минуту, когда и его царствование, и само Российское государство висит на волоске, царь-преобразователь занят созданием национального русского театра как делом первостепенной государственной важности. И возлагал на него задачу ни больше ни меньше приобщать население к государственному образу мыслей. Где сейчас найдешь правителя масштаба Петра I, чтобы он мыслил не электоратом и промежутком времени от выборов до выборов, а народами и веками?

Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. И, похоже, нашим театральным деятелям надо самим сформулировать и внятно объяснить обществу и власти: зачем нужен русский театр и какой именно театр нужен. Тридцать пять лет назад знаменитый режиссер Тадаси Судзуки объяснил японскому правительству и обществу, что в эпоху стремительного развития всякого рода электронных технологий театр необходим как место живого и непосредственного обмена человеческой энергией. Места встречи и контакта человека с человеком. Ему было выделено место, огромная субсидия, и посещение театра в горах префектуры Тояма стало для культурного японца такой же необходимой душевной терапией, как выезд за город в пору цветения сакуры.

Сейчас активно разрабатывается новая государственная стратегия в сфере культуры (в 2012 году будет, например, рассматриваться законопроект о культуре), но до тех пор, пока не определены приоритеты и критерии, все разработки будут напоминать обычную демагогию. Поскольку цель определяет средства, а не наоборот. Если государству нужен театр как художественное пространство – это одна стратегия, предусматривающая укрепление и поддержку института художественных руководителей. Если театры нужны как коммерческие и хозяйственные учреждения – то это другая, подразумевающая усиление полномочий директоров театра. Что фактически и происходит последние десять лет, в течение которых директора превратились в единоличных хозяев театра. Часто слышны жалобы, что режиссеры «неохотно» занимают место художественного руководителя, причем причину этого видят преимущественно в лени и плохой подготовке. Сами же режиссеры объясняют, что быть худруком в театре, в котором директор определяет величину зарплаты артистов, распределяет жилье, заведует закупкой необходимого оборудования, – это насмешка над самим понятием «руководитель». Лучше быть официально «неответственным» очередным режиссером, чем как бы ответственным, но реально лишенным любых полномочий художественным руководителем.

Государственный русский театр закладывался и строился как институт культурный, политический, социальный. Как место притяжения для огромной строящейся империи. Потому что уже тогда было понятно, а в дальнейшем только подтвердилось, что единство страны обеспечивается не только территориальной или экономической общностью, но общностью культурного пространства по преимуществу. Императорской мысли в основании первого государственного российского театра хватило аккурат на два с половиной столетия. И наступил момент, когда отсутствие общей мысли в основании дела российского театра оказывается куда страшнее всех чиновничьих глупостей, тормозящих законов и хронической недофинансированности.

КОММЕНТАРИИ