Posted 8 октября 2003,, 20:00

Published 8 октября 2003,, 20:00

Modified 8 марта, 09:44

Updated 8 марта, 09:44

Черно-белая опера

Черно-белая опера

8 октября 2003, 20:00
Вчера Большой театр на сцене своего филиала представил первую премьеру сезона – оперу «Макбет» в постановке Эймунтаса Някрошюса. Как объяснил «Новым Известиям» директор театра Анатолий Иксанов, режиссеру не доверили основную сцену только потому, что постановка его необычная, экспериментальная. Однако, как вчера выяснил

На самом деле «Макбет» Эймунтаса Някрошюса – никакая не премьера. Премьера этого спектакля состоялась год назад в театре «Коммунале» во Флоренции. Да и все декорации, созданные по эскизам сына режиссера – Мариуса Някрошюса, в Большой театр прибыли именно оттуда. Постановку эту москвичи просто взяли напрокат. Костюмы Надежды Гультяевой – супруги режиссера – делали для Москвы, разумеется, отдельно. Прокат спектаклей только для нашей страны в диковинку: для Запада это дело давно не новое. Как объяснили «НИ» в администрации ГАБТа, это очень удобно: «Полюбилась публике постановка – ее оставят на сцене, запросто продлив контракт на аренду. А не понравится – поделом; заменят в афише другим, более успешным спектаклем». Это ведь еще и экономически выгодно, ведь постановка оригинальной премьеры обходится примерно в миллион долларов, а прокат – всего в несколько десятков тысяч.

Любители оперы, привыкшие под маркой «эксперимента» получать нечто яркое и скандальное, вчера были явно разочарованы. Никакого кича, никакого эпатажа. «Семейная» опера Някрошюсов была выдержана в аскетичных черно-белых тонах. Казалось, режиссер сделал все, чтобы не развлекать публику. Под черным матерчатым небом на двух деревянных холмах при помощи солистов и хора драматический режиссер самозабвенно разыгрывал Шекспира и Верди. Причем, как заметил Някрошюс, для него в этом тандеме композитор был важнее английского драматурга. Если бы в театре вдруг очутился глухой – он ни за что не понял бы сути сюжета. Гнев и страх Макбета, убившего короля Дункана, чтобы завладеть его троном, можно было идентифицировать только по музыкальным интонациям оркестра и изменениям тембра голоса. А то, что именно Макбет умертвил короля, вообще трудно было понять из происходящего на сцене. В этот момент артист просто режет перочинным ножом черное полотнище, заключенное в бронзовой раме. Бирнамский лес, под покровом которого в финале наступают полчища противников Макбета, изображен еще более загадочно. Роль деревьев в постановке «исполняют» высокие шесты с наколотыми на них фанерными листами. Натурален здесь лишь хор роскошных, раскованных, длинноволосых ведьм, который предсказывает Макбету славу и погибель.

При помощи всех этих декоративных изысков (точнее, их отсутствия) режиссер и добивается главной цели – зал внимает каждой вердиевской музыкальной фразе. В отсутствие сценического действия любой гармонический сдвиг или перемена ритма воспринимается в спектакле как настоящее событие. Поэтому-то на премьере Владимиру Редькину (Макбет) и Елене Зеленской (Леди Макбет) предстояло играть на пределе сил и мастерства (отвлечь на декорации публику было невозможно). Впрочем, солисты театра со своей задачей справились весьма успешно. Статичность спектакля вполне искупалась бурей и натиском эмоций, которые умело разыграли вчера артисты Большого театра. Судя по реакции зала, «Макбет» Някрошюсов теперь задержится в репертуаре надолго.

"