Чувственное восприятие урбанизации

Девочка, появившаяся на свет после войны, испытавшая бедность и одиночество, Биргит Фрейби Бейтман очень любила рисовать и, по собственным словам, чрезвычайно походила на главную героиню бестселлера Элинор Портер «Полианна», то есть умела радоваться абсолютно всему, что ее окружало. А еще ее отличала огромная любовь к жизни – вечная благодарность за дарованную вопреки всему радость бытия. Отсутствие игрушек и телевизора способствовало пробуждению воображения, прекрасно копировавший картины великих мастеров дед по матери «подарил» художнические гены, мама «благословила» на творчество.

Биргит Фрейби Бейтман – реалист с абстрактным мышлением. Опыт работы в качестве художника-абстракциониста, художника по тканям и преподавателя живописи позволяет ей смотреть на мир с разных точек зрения. Необычность ракурсов превращает фрагменты реальности в обрывки сознания, фотографию – в живопись эпохи постмодернизма. «В отличие от многих других фотографов, – говорит Биргит, – я стремлюсь выразить себя в фотографии с точки зрения искусства, а не продемонстрировать технические возможности». Искусство «тянет» за собой философию. Философия «режиссирует» действительность и углубляет изображение: детали, произвольно «вырезанные» из контекста и лишенные цельности, оказываются наполненными множеством смыслов.

Экспозицию открывают яркие по цвету «Фестиваль в Перу», «Девочка с курицей», «Монах убирает мусор». Если взглянуть бегло – обычные «туристические» фото: поверхностный взгляд скучающего туриста на колоритную экзотику чужой страны. Вот только нет на них и в помине сладковатой красивости, а есть особая журналистская резкость, которая придает изображению публицистическую выразительность. Урбанистические пейзажи и природные ландшафты словно перетекают друг в друга и становятся частями единого полотна, которое вполне можно назвать «чувственное восприятием урбанизации».

Промышленные трубы, пластиковые фартуки и пластиковые стулья – смесь неромантичная, но в прочтении Биргит Фрейби Бейтман – чувственая и живая. Угол зрения в «Нефтяных резервуарах» роднит металлические лестницы с ажурными венецианскими балкончиками, а ржавчина и облупившаяся краска в «Атлантических канатах» словно «кричат» о бренности и скоротечности бытия. «Отражения в небоскребах» парадоксально похожи на «Карнавальные маски»: и то, и другое поглощает человека, умаляет до уровня винтика, песчинки – ускользающего, преходящего объекта мироздания. Природа на фотографиях – продолжение городских джунглей. Травы кажутся лишенными соков, деревья – старательно воспроизведенными декорациями. И даже птицы («Изгиб журавлей», «Головы вверх») не частью вечности, а набором товара на складе соседнего супермаркета. И неведомо куда ведет «Дощатая дорожка на озере Форд»…