Динамит для браконьера

Корреспондент «НИ», которого специально пригласили к началу действа, добирался до места назначения целый день – сначала самолетом до Астрахани, потом неторопливым теплоходом до базы. Естественно, отправляясь в рыбно-икорный рай, мы были настроены кое-что привезти обратно, но астраханцы честно предупредили нас, что за провоз известных продуктов можно легко сменить ручную кладь на наручники. С незаконным ловом, по словам местных жителей, борются пятнадцать ведомств, каждое из которых тоже хочет рыбки, так что для ловли самих браконьеров приходится звать московский рыбнадзор. Но «воры» гоняют на лодках с тремя движками по двести сил каждый и с тонной горючки на борту, а «полицейские» – на одном движке с лимитом бензина.

Теплоход пыхтел часов шесть по одной из бесчисленных узких проток между стенами плакучих ив с пятиметровыми камышами и к ночи дополз до назначенного пункта. Лучшего места для игры в прятки и погони, без которых боевик не боевик, было не найти. Рыбтурбаза располагалась на маленьком островке и состояла из двух дебаркадеров (с надписью «Не швартоваться» на первом) и нескольких отдельно стоящих домиков.

Эпизод, который предстояло снять Абдулову и его команде, не имел сюжетного значения и был нужен только для того, чтобы ввести в действие одного из героев, в прошлом майора КГБ (Георгий Мартиросян), которого в ведомственных интересах объявили погибшим, а теперь хотят вернуть в ФСБ из официального небытия. Но, поскольку героев положено возвращать в бытие геройским образом, потребовался боевой эпизод. Волжская дельта была выбрана по нескольким причинам. Во-первых, Абдулов – заядлый рыбак, и мысль поснимать в рыболовном эдеме пришла ему в голову сама собой, во-вторых, губернатору Астраханской области Александру Жилкину пришлась в самую жилу киноимитация масштабной охоты на браконьеров, и он помог привлечь к делу военно-воздушные силы. С летчиками, правда, вышла неувязочка – незадолго до начала съемок главком ВВС издал приказ, запрещающий боевым летчикам летать по выходным (видать, и впрямь по рыбалкам разлетались), так что съемку атаки с воздуха пришлось перенести на рабочие дни, и увидеть ее нам уже не довелось.

Работа началась назавтра в шесть утра и продолжалась почти до шести вечера. Матерого главаря банды браконьеров Кузьмича изображал давний знакомый Абдулова Юрий Пасечник, в прошлом перепродававший билеты в «Ленком», а ныне богатый московский строитель и по совместительству хозяин базы, в котором и заключалась вторая причина выбора места съемок. В «своем» кадре его герой должен был услышать шум крыльев внезапно взлетевшей стаи птиц, настороженно посмотреть в камыши и произнести три слова: «Пора сматывать удочки». Сам микроэпизод можно было бы отснять за полчаса, но кадр требовал «подводки» – сперва требовалось показать стедикамом (камерой на рычаге, укрепленном на поясе помощника оператора) базу с варкой ухи и починкой сетей, потом приход лодки с рыбой и выбрасывание осетров на берег, а уж затем стационарной камерой – взлетевших птиц и встрепенувшегося Кузьмича. На все про все ушло полдня, в течение которых то и дело разряжались аккумуляторы, падали в воду переговорные устройства, в кадр попадали или въезжали незапланированные лодки, а теснившиеся на крохотном пятачке земли камеры и люди мешали друг другу. «Суши не хватает», – заметила женщина с хлопушкой. «А у нас тут русское меню», – парировал кто-то из массовки. Но ключевым моментом съемочного дня оказались слова помрежа: «Да не гоните вы эту байду!» – относившиеся к широкой двухмоторной лодке, чему-то среднему между катером и «бандарой», то есть длинным и узким деревянным челном.

Вторые полдня занял секундный кадр взрыва бензотары, с которым не было бы никаких проблем, если бы от него не должны были взлететь в воздух два браконьера. Каскадеров приторочили к двум длинным тросам, тянувшимся через блоки на деревьях к дергающему устройству. Ему полагалось прийти в действие одновременно с запальным устройством, но оба попеременно заедали, а если срабатывали, то взлет исполнителей или вспышка с облаком дыма оказывались недостаточно эффектными. Но в конце концов все сложилось – выстрел, дым, сверкнуло пламя, браконьеров нам не жаль – и в воздух поднялся небольшой черный гриб, на вид почти что ядерный.

Торжественный день начала съемок завершился банкетом, к которому подоспели из Москвы Сергей Никоненко, по просьбе Абдулова едва ли не впервые отрастивший усы, и Евгения Крюкова, готовящаяся к роли роковой женщины – мечты одержимого физика, владеющего тепловым ударом, который будет покруче фирменного удара Чака Норриса ногой с разворота. Банкет естественным образом перешел в концерт Сергея Степанченко (второй чекист, посланный к первому с сообщением о его формальном воскрешении), у которого оказались вокальные данные Лучано Паваротти.

Следующим утром мы с Абдуловым и Плечевым погрузились в катер и с ветерком дунули в ближайшую населенную точку, чтобы оттуда по суше перебраться в Астрахань. За километр до нее заглох мотор («Бензин бракованный», – сказал водила), что дало нам возможность послушать увлекательные рассказы Абдулова о его друге, великом операторе Павле Лебешеве, а также о Гейдаре Алиеве, который не только распорядился дать Александру Гавриловичу зеленый свет в Азербайджане для съемок «Бременских музыкантов», но и разрешил ему курить в своем присутствии. Подробности – как-нибудь в другой раз.

КСТАТИ

Вчера президент России подписал указ «О награждении государственными наградами Российской Федерации». В числе группы деятелей культуры почетной награды удостоен и Александр Абдулов. Актер театра «Ленком» отмечен орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени «за большой вклад в развитие театрального искусства и многолетнюю творческую деятельность».