Музыкант Евгений Хавтан

– Вы замечаете, что музыка нынче интересует людей меньше, чем прежде?

– Вопрос: каких людей? Людей, которые каждый день идут и в адских трудах добывают деньги, чтобы прокормить семью, музыка в принципе никогда и не интересовала, для них это всегда был какой-то крошечный кусочек их жизни.

– Подростки раньше дисками обменивались, а теперь ссылками на приколы.

– Молодежь очень разная. Я бы про всю молодежь говорить не рискнул. Я знаю некоторых молодых людей, которые только музыкой, культурными событиями, фестивалями и живут. А есть и те, кого волнует только пиво и футбол по телевизору. Конечно, музыка изменилась по сравнению с 1960-ми, когда был Вудсток. Но и время изменилось. Поэтому я не стал бы говорить, что музыка ушла на второй план, это звучит как дежурная чушь из сводки новостей.

– У вас на концерте бывает ощущение, что вы находитесь в эпицентре собрания большого количества хороших людей, объединенных положительными эмоциями?

– Именно такое ощущение и есть. На наших концертах по-другому не бывает.

– Люди, получающие хорошие эмоции на концертах, вряд ли поедут куда-то воевать.

– Хотите, чтобы мы про политику поговорили? Я вообще не хочу это затрагивать. Эти зрители получают положительные эмоции, и этого достаточно: музыка не может сильно изменить мир в лучшую сторону, но я убежден, что она может изменить персонально каждого человека. Это очень важно, это спасает от общей депрессии, которая сгущается вокруг нас. Мне не нравится окружающая чернуха, поэтому я считаю, что должен давать людям возможность получить удовольствие, расслабиться, очистить голову от того, что происходит. Человек с чистой головой и хорошим сознанием никогда не будет никого убивать.

– Сейчас возвращается ситуация, когда музыкантов могут начать травить за какие-то высказывания, за прочую ерунду. К «Браво» же тоже можно прицепиться за пропаганду чуждой американской музыки, например.

– Да пусть цепляются, что я могу здесь изменить? К этому каждый музыкант должен быть готов.

– Это может вылиться в какие-то негласные запреты концертов?

– Ну откуда я знаю, во что это может вылиться? Такие вопросы мне задавали в 1986 году на комсомольских собраниях. 30 лет назад я все это проходил, поэтому смотрю на это с некоторой долей иронии. Время все изменит, перетрет всю эту ерунду. Я купил мандолину английской фирмы Vox 1965 года, аналогичную той, на которой Джордж Харрисон делал некоторые записи для Beatles. Мы ее используем и в студии, и на концертах. Но, в принципе, коллекция уже закончена, все, что я в ней хотел иметь, у меня уже есть. Сейчас, наоборот, я кое-что буду, наверно, продавать. Хотя кто знает...

– Важен ли для вас тип носителя, на котором звучит музыка? Винил сейчас опять в моде.

– Для меня выбор однозначен: я еще со школы слушаю винил, это лучший звуковой носитель. Дальше по убыванию – умирающий жанр CD и mp3. Кстати, в конце фестиваля «Back To The 60’s» я буду час играть как диджей музыку из своей коллекции. Первоначально была идея, что я подберу любимые пластинки, а диджей будет их ставить. Потом я посчитал, что это будет выглядеть странновато, лучше самому научиться. Я купил вертушку и сейчас на домашней студии осваиваю азы диджейской техники. Не обещаю, что это будет на уровне профессиональных диджеев, но постараюсь выглядеть достойно. Когда я стал подбирать музыку для сета, выяснилось, что моя коллекция CD (а она достаточно большая) заканчивается там, где начинается, условно, эпоха iTunes. Теперь я новинки скачиваю на iTunes – Джеймс Блейк, Kaiser Chiefs и т.д. Это очень удобно: включаешь наушники в телефон и слушаешь. Чтобы оценить новинки, лучше всего iTunes. А если я хочу хороший звук, конечно, включаю винил. У носителей просто разные функциональные задачи.

– То есть идеальный потребитель музыки, ознакомившись с ней в Интернете, должен пойти и купить приглянувшийся диск на виниле?

– Примерно так. Уже сейчас понятно, что винил переживет все носители – и нынешние, и некоторые будущие, ведь впереди наверняка много интересного с точки зрения цифровой музыки. Если же говорить о нынешней моде на винил… Людей, которые понимают этот звук, во всех смыслах недешевый, – все-таки небольшое количество. Винил в звуке – это как «Роллс-Ройс» среди автомобилей.

– Среди ваших песен у вас есть самые любимые?

– Есть те, которые мне нравятся. Некоторые из них я написал давно. Например, «Старый отель», «Король Оранжевое лето», «Этот город» – это очень сильные песни. С другой стороны, я очень люблю «Дождь и ладонь», которая вообще мало кому известна. Она закрывала альбом «На перекрестках весны».

– А из чужих? Завидовали когда-нибудь авторам, написавшим песню, которую не написал ты?

– Конечно. Постоянно. Я бы хотел написать много песен, но они уже написаны Стингом, Джеймсом Блейком, Полом Маккартни, Эми Уайнхаус и другими.

– Если бы была возможность лет 30 назад хорошо записаться и выйти на западный рынок, «Браво» могли бы стать международными звездами?

– Не знаю. Очень мне не нравится постановка вопроса, когда он начинается с «если бы». Может, да, а может, ничего и не получилось бы, кто знает? Чтобы добиться какого-то успеха на Западе, нужно интегрироваться в их культуру, жить там, знать язык нормально. Шансы были бы, но небольшие. Собственно говоря, ситуация мало изменилась и сейчас. Мой подход такой: лучше быть первым парнем на деревне, чем последним в городе.

– 12 июля вы проводите фестиваль «Back To The 60’s». Как родилась идея такого мероприятия?

– Сначала мы планировали просто концерт «Браво» в необычном месте Москвы – на крыше Artplay. Но потом, уже отталкиваясь от необычности места, вместе с организаторами решили идею расширить. До концерта «Браво» будет четырехчасовая музыкальная программа с участием групп, имеющих какое-то отношение (может быть, не самое непосредственное) к музыке 1960-х. Им не обязательно играть музыку 1960-х, но все они как-то связаны с культурой тех лет. Будет четыре группы – Messerchups из Санкт-Петербурга, московские «Моды», гаражная группа Thunderbeats и 1/2 Orchestra с инструментальной духовой музыкой. Кроме музыки запланировано много чего интересного, того, что обычно не происходит на фестивалях. А внутри нашего сета на сцену выйдут Надя из группы «Наадя», солист группы The Retuses Михаил, Яна Блиндер и лидер группы The Riots Саша Болотов. Они будут исполнять классику музыки 1960-х на английском языке. А еще у нас на сцене будет биг-бэнд. «Браво» тоже сыграет несколько каверов одной очень известной группы 1960-х.

– Правильно ли я понимаю, что это фестиваль не столько о 60-х, сколько о ваших нынешних представлениях о 60-х?

– Нет, это не только мое представление, потому что не только я занимался программой.

– Ваш фестиваль совпадает с трендом интереса к 60-м: «оттепельная» музыка, сериалы…

– Я не связываю это с какими-то трендами. Я занимаюсь этой музыкой много, у меня давний интерес к этому. А то, что возникает какая-то мода… Меня это на самом деле мало колышет. Но мне нравится, что мой интерес разделяют многие группы. Оказалось, что куча команд играет разные направления серфа, гаражную музыку, рокабилли.

– Фестиваль станет попыткой как-то объединить эти группы? У них же нет никаких «клубов по интересам», даже в Интернете.

– Да, ничего нет, ни радиостанций, ничего… У группы «Браво» ведь тоже ничего этого нет, но мы просто раньше появились. Сейчас можно рассчитывать только на Интернет, социальные сети. Вообще, я не думаю о том, что может появиться какая-то объединяющая сила. Появится – хорошо, нет – ничего страшного. У меня такой задачи точно нет, моя задача – сделать «фан», удовольствие.