Posted 8 июля 2007,, 20:00

Published 8 июля 2007,, 20:00

Modified 8 марта, 08:36

Updated 8 марта, 08:36

Иронический триллер

8 июля 2007, 20:00
Хорошо известный в России английский режиссер Деклан Доннеллан привез в Москву постановку пьесы Шекспира «Цимбелин». Новый состав театра Доннеллана Cheek by Jowl использовал в качестве главной детали реквизита отрубленную голову. На встрече с журналистами режиссер сообщил, что следующую постановку он планирует осуществ

Одна из последних пьес Шекспира «Цимбелин» иногда кажется злобной пародией мастера на собственные театральные ходы. Снадобье, создающее видимость смерти, явно заимствовано из «Ромео и Джульетты». Переодевание женщины в мальчика-пажа напоминает о «Двенадцатой ночи». Похищенные королевские дети – о «Зимней сказке». А еще надо добавить злую отравительницу – королеву-мачеху, отрубленную голову убитого принца, переодетого в платье счастливого соперника, выпачканную кровью одежду принцессы, которая убеждает мужа Имогены, что она мертва, и, наконец, явление Юпитера. Шекспир намешал в своем сюжете столько ужасов, переодеваний, хитросплетений, что всей последующей драматургии, включая постмодернистов, и не снились такие сюжетные виражи и повороты. Приятно представить себе нездорового немолодого человека, который, тихо ухмыляясь, строил «козу» своим последователям. Хотите ужасов? Их есть у меня! От режиссера, взявшегося за «Цимбелина», невольно ожидаешь лихой иронии, свойственной, скажем, кинотриллерам Тарантино.

Деклан Доннеллан ставит Шекспира очень много и очень давно, его трагедии и его комедии. И с нашими актерами, и с международной командой. Наиболее успешно получается у него работа в своем театре Cheek by Jowl (возрожденная труппа, привезенная на этот раз, не уступает в профессионализме той, что восхитила Москву в первый приезд Доннеллана в Россию).

Приемы постановки давно отработаны. Пустое пространство в этот раз украшено Ником Ормеродом двумя театральными синими занавесами. Несколько необходимых предметов реквизита (кушетка Имогены, письма, сундук, перстень). Шекспировские персонажи одеты в пиджаки. Наплывы сцен друг на друга: Клотен еще произносит свой монолог, а Имогена уже наворачивает круги по сцене, спеша к мужу в гавань. Наконец, один актер играет двух антиподов: Том Хиддлстон вполне убедительно перевоплощается на наших глазах из наглого негодяя принца Клотена в добродетельного супруга Имогены Постума.

Но знакомые и отточенные приемы в этот раз странно буксуют. Прекрасно прочеканивая шекспировский сюжет, режиссер и его актеры скользят по касательной относительно нерва пьесы. «Цимбелин» решительно не поддается привычному набору приемов и мстит скукой. Чем стремительнее летит действие, тем меньше отклика вызывает оно в зрительном зале. А демонстрация отрубленной головы Клотена и вовсе вызывает неуместные смешки. Умение рассказать внятно столь запутанный сюжет – это, безусловно, немалое достоинство, но от Доннеллана ожидаешь большего.

Только в финале темп замедляется, и режиссер дает нам возможность вглядеться в персонажей. Цимбелин узнал о коварстве второй жены, обрел дочь, которую считал умершей, нашел потерянных сыновей. Оклеветанная Имогена очистилась от подозрений, обняла своего Постума и двух старших братьев. Братья узнали о своем королевском происхождении, нашли отца и сестру. Общий хеппи-энд. Но лица героев неожиданно печальны. Голоса звучат как из колодца. Сбылись самые смелые мечты. Но как теперь жить в столь внезапно перевернувшемся мире? Как вернуть на место сердце, отказывающееся кувыркаться? В этой человеческой интонации больше Шекспира, чем во всех предыдущих сценах.

Верность себе – безусловно, важное достоинство для художника. Но иногда эта верность может стать ограничительным барьером. Хочется верить, что на следующем Чеховском фестивале мы увидим нового и не похожего на себя Деклана Доннеллана.

"