Пушкинский раздвоился

Едва ли не каждый директор московского музея сетует на недостаток площадей. Директор Пушкинского музея Ирина Антонова не исключение. Она не устает повторять, что ее музей, единственная сокровищница зарубежного искусства в Москве, может выставить на обозрение лишь 10 % своей коллекции, а все остальное складируется в запасниках. Руководителя главного московского музея понять нетрудно, если еще и вспомнить, что ежегодно это уникальное музейное собрание пополняется новыми дарами и приобретениями. Впрочем, любой музей, и уж тем более центральный, постоянно разрастается и также постоянно испытывает дефицит территории – это, как говорится, закон музейной природы.

Наконец-то от столичных щедрот ГМИИ перепал комплекс строений на Волхонке, 10. Он должен решить сразу две проблемы: даст возможность закрыть на ремонт нынешнее здание Музея личных коллекций ГМИИ и предоставит пространство для презентаций, концертов и прочих парадных мероприятий. Теперь для светских раутов, которые так любят в Пушкинском, имеется перекрытый двор бывшей усадьбы Глебова – музейный атриум (такой же атриум имеется, например, у Музея Пушкина на Пречистенке, где снимается ток-шоу «Культурная революция»).

Что касается выставочных площадей, то они увеличились на 23 зала, которые расположены на двух уровнях дома XIX века или, как его тогда называли, «Жилого дома с лавками». Сюда и переехал в полном составе Отдел личных коллекций, экспозиция которого раньше располагалась в корпусе на Волхонке, 14. Удивительно, но через 10 лет после открытия Музея личных коллекций потребовалась его новая реставрация. При том, что вековое центральное здание музея не закрывалось целый век. Вина ли в том современных строителей, не умеющих воздвигать здания на века, или какие-то внутренние дела Пушкинского – пока никто точно сказать не может. В любом случае дирекция ГМИИ может теперь каждые десять лет перебрасывать «личные коллекции» из дома на Волхонке, 10 в дом на Волхонке, 14.

Состав произведений, которые представят в отреставрированной усадьбе, хорошо известен и не предвещает никаких сюрпризов. Это десяток частных коллекций, переданных ГМИИ дарителями и уже давно вписавшихся в его экспозицию (произведения, полученные от искусствоведа Зильберштейна, картины из домов Рихтера, Краснопевцева, Пастернака). Они пополнятся только новыми поступлениями. Самая интересная премьера – коллекция супругов-филологов Нины Корецкой и Бориса Михайловского: очень достойное собрание всех главных художников Серебряного века (от Бенуа и Судейкина до Рериха и Анненкова). Кроме того, в исторической усадьбе появится отдельная комната, где воссоздан интерьер начала XIX столетия – все вещи были переданы в дар Еленой Макасеевой.

Важность расширения музейной жилплощади споров не вызывает – в конце концов в центре столицы появился не новый торговый комплекс, а нечто культурное и высокодуховное. Другое дело – критики ждали от Пушкинского какой-то новой экспозиции или, на худой конец, новой выставки. Ведь не раз сама Ирина Антонова говорила, что ей негде выставлять уникальное собрание графики (с эпохи Возрождения до наших дней). Увы, для графики пока оборудованы только новые запасники. Зрителям придется довольствоваться уже известными вещами.

Дирекция ГМИИ десять лет назад совершила настоящий прорыв, создав Музей личных коллекций, где сохранили в целости коллекции частных дарителей, и не побоялась выставить русское искусство (хотя монополия на него принадлежит Третьяковке). Видимо, придется подождать еще десять лет, пока завершатся все ремонтные работы и в залах на Волхонке возникнет что-то принципиально новое, наподобие венского графического музея Альбертина.