Стремительно лежащая

InTime2 поставлен (точнее, перенесен из Европы) французским хореографом Палом Френаком. Сборная уральская команда, которая в афише обозначена как «Театр драмы и Данс-театр», называет зрелище «данс-спектаклем». Френак в предисловии к танцу говорит красивые слова «о красоте и сложности человеческих отношений», которые он исследует на сцене.

Словесные предисловия к бессловесным искусствам всегда вызывают опасение, что пластический ряд будет им, скажем так, не совсем соответствовать. Понять без вербальных вступлений, что автор задумал показать на сцене, зачастую невозможно. Так в этот раз и случилось. Красный диван, вокруг которого (и на котором) тискают друг друга молодые люди обоих полов, вовсе не выглядит «образом стены из наших страхов и сомнений». Он остается предметом мягкой мебели, удобным для показанного пьяного псевдосекса. А блеск молодости выглядел совершенно буквальным, когда юноши и девушки в финале вышли в сильно блестящих одеждах. Как не сложился и символ экзистенциального одиночества: сидящий на диване человек, обмазанный чем-то склизким и серо-коричневым. Довольно на вид мерзкий, и не более. В общем, неудачно у Френака с метафорами и аллегориями.

«Экспонат-пробуждение» из Петербурга – перформанс Анны Абалихиной. Это пластическое соло, виртуозно исполненное Полиной Пшиндиной на квадратном ложе, заполненном чем-то вроде крупной пластиковой крошки. «Стремительно лежащая» – так это выглядит. Тело солистки разнообразно «плавает» в белой субстанции, начиная от мелких движений рук под коконом, который потом разрывается телесным порывом, и до финального вставания девушки на ноги. Следить за тем, как ловко сочетается изменчивый видеодизайн (тоже «плавающий» в крошке) с извилистыми движениями тела, с одной стороны, интересно – ведь проявлено большое мастерство. Но вместе с тем с первой секунды понятно, как будет выглядеть и как развиваться этот краткий пересказ теории эволюции. Подразумевается – наверняка – не только эволюция как таковая, но «путь обретения человеком самого себя» методом проб и ошибок, через тернии к звездам. Здесь та же эстетическая неувязка, что у Френака, – переносный смысл плохо образуется из-за чрезмерной буквальности смысла прямого. Как в балетах Бориса Эйфмана: если ему понадобится сказать публике «тяжело нести свой крест», Эйфман выведет сцену человека с крестом на спине.

Спектакль «Глазами клоуна» привезен «Балетом Евгения Панфилова», и главный мужской персонаж сделан намеренно похожим на Женю Панфилова, покойного основателя труппы. На сцене действуют некие дети райка из некого приюта комедиантов. Под сочинения группы Arure, звуки Баха и мелодии вальса Штрауса они разыгрывают притчу о творчестве. Как творец одушевляет мертвую материю, превращая манекен в куклу, а куклу – почти в человека. Как он фактически отвергает несовершенное творение. И как эта самая одушевленная материя (в отменном исполнении Марии Тихоновой) начинает жить собственной жизнью, попирая между делом и попутчиков по жизни, и своего создателя. Явная цитата из «Коппелии» Ролана Пети, когда кукольник танцует вальс с куклой, выдает истоки замысла хореографа Алексея Расторгуева. И все бы неплохо, но богатый потенциальными возможностями балет, обозначая идеи, жизненные и танцевальные, не разрабатывает их и обрывается на полуслове, оставляя ощущение эскиза к чему-то существенному.

Перечисленные спектакли современного танца показаны в рамках «Золотой маски». Увы, этот раздел фестивального конкурса в 2015 году не блещет высоким качеством. Есть, правда, еще две номинации – балет «Белая тьма» Михайловского театра и «Женщина в комнате» – проект Дианы Вишневой. Но, честно говоря, лишь по недоразумению эти постановки, особенно первая, могли оказаться в номинации «Современный танец», когда им самое место в разделе «Балет». Под этим словом давно понимаются не только танцы с фуэте и на пуантах. Есть понятие – «современный балет». Теперь эротическому продукту екатеринбургской компании, творческому ползанию Абалихиной и домашнему опусу Расторгуева придется соревноваться с произведениями мировых знаменитостей – Начо Дуато и Каролин Карлсон. Нетрудно угадать, кого – при таком раскладе – выберет жюри.