Радиогрезы на кинофестивале

Проходящий в Роттердаме Cinemart собирает продюсеров и режиссеров некоммерческого кино, фонд Хуберса Балса (основателя фестиваля) оказывает финансовую поддержку самым перспективным проектам. Одновременно созрела и закалилась роттердамская публика, с энтузиазмом заполняющая просмотровые залы и готовая платить за билеты на самое неформатное кино, невзирая ни на какой кризис. Для сравнения: в соседних магазинах 70-процентные скидки, но магазины почти пустуют.

С публикой здесь считаются и всегда дают ей слово в определении лучших фильмов. В этом году зрители отдали предпочтение датской «Моей земле» режиссера Мартина Занвлиета, опередившей по зрительскому рейтингу остальные три сотни картин, представленных в рамках фестиваля. Увы, журналистам было непросто ознакомиться с этой лентой, которую показывали в датском языковом варианте с голландскими субтитрами. Объяснить популярность картины, видимо, следует не только эмоциональностью и энергичным сюжетом, но и тем, что в ней перевернута вверх ногами схема антифашистского кино. Действие происходит в самом финале Второй мировой, сдавшиеся немецкие мальчишки из «Гитлерюгенда» показаны красивыми ангелами, а датские и американские военные, которые заставляют их, рискуя жизнью, разминировать балтийское побережье, – отпетыми садистами.

Борьба с политкорректностью и официальными трактовками событий – один из приоритетов Роттердамского фестиваля. На его закрытии об этом заявил со сцены представитель гуманитарной компании Hivos, спонсирующей «Тигровые призы». Он покритиковал европейское общество за то, что оно табуирует дискуссии на острые темы – например, о недавнем кельнском инциденте или о политике турецкого правительства. Однако конкурсные фильмы, в том числе премированные, никаких табу особенно не нарушали. Фильм – победитель фестиваля, награжденный главным «Тигровым призом», вообще чрезвычайно деликатен: он называется «Радиогрезы» и поставлен иранцем Бабаком Джалали. Сам он живет между Лондоном и Римом, поэтому хорошо понимает психологию своих героев – сотрудников заштатной радиостанции в Сан-Франциско, вещающей на фарси для эмигрантов из Ирана и Афганистана. Передачи курирует писатель-интеллектуал, имевший серьезную репутацию на родине, а ныне вынужденный брать интервью с полуголой «мисс Иран – США» и с шарлатаном-дерматологом, объясняющим слушательницам, как удалять волосы на теле. Афганские музыканты, нещадно фальшивя, поют по-русски «Катюшу», а писатель сочиняет байки о запуске обезьян в космос. В это царство халтуры и кича ноту жизненного драматизма вносит эмигрантка-ассирийка, она рассказывает о своем опыте разлуки с родиной, и весь фильм окрашивается ностальгической интонацией. Критика иранского режима если и присутствует, то уведена глубоко в подтекст.

«Катюша» – не единственный русский след в программах Роттердама. В казахском фильме «Чума в ауле Каратас» Адильхана Ержанова (он получил приз NETPAC для лучшего азиатского фильма) часто говорят по-русски, а сюжет зациклен на мифах и фобиях постсоветского пространства. Жители аула, страдающие от эпидемии чумы, отказываются признавать болезнь и упорно именуют ее гриппом. Новый мэр, пытающийся назвать вещи своими именами, объявляется врагом народа. Эта картина интересна и с формальной точки зрения – как эксперимент на стыке публицистики, притчи и изобразительного искусства. На фестивале показали также «Франкофонию» Александра Сокурова и «Событие» Сергея Лозницы, последний вдобавок провел мастер-класс под философско-синефильским названием «Головокружение. Как держать под контролем материал и овладеть его двойственной природой?»

Что касается главного роттердамского конкурса, он состоял в этом году всего лишь из восьми фильмов. Для российских в нем места не нашлось – впрочем, как и на берлинском фестивале, который открывается на этой неделе. Показывались только картины, чьи международные премьеры уже состоялись раньше: «Брат Дэян» Бакура Бакурадзе участвовал в конкурсе фестиваля в Локарно, «Милый Ханс, дорогой Петр» Александра Миндадзе – в ММКФ, «Страна ОЗ» Василия Сигарева – в Коттбусе. Все они произведены в прошлом году, что касается нынешнего, названного в России Годом кино, пока сбываются пессимистические прогнозы. Новых конкурентоспособных картин, способных представлять Россию на главных фестивалях мира, не появилось. И далеко не факт, что появятся.