Примирение с Базаровым

То, что Адольф Шапиро – прекрасный режиссер, известно было еще лет тридцать тому назад, когда он руководил ТЮЗом в Риге и ставил спектакли по всей Прибалтике. На его знаменитые таллинские «Три сестры» в 70-е годы приезжали специально из Москвы и Ленинграда. Сейчас он работает в Москве. Но его постановка в таллинском Городском театре – словно возвращение к своей профессиональной молодости, к тому сдержанному и элегантному прибалтийскому стилю.

Для работы над спектаклем «Отцы и дети» Шапиро пригласил известных рижан – сценографа Андриса Фрейбергса, с которым работал прежде, а также художника по костюмам Кристине Пастернака. Их оформление и костюмы получились такой утонченной красоты, что это составило чуть ли не половину успеха всей постановки. В оформлении господствует белый цвет. Пол устлан мягким пушистым белым ковром. По диагонали справа налево стоят высокие белые колонны, подчеркивающие глубину сцены. В финале старики Базаровы молчаливо остановятся перед одной из этих колонн, как перед могильным памятником, и будет понятно, что вся воздушная, полная любви и нежности жизнь дворянских усадеб Кирсановых и Одинцовых происходила на кладбище. Жизнь и смерть здесь тесно переплетены. Впрочем, в рассуждении режиссера нет категоричности, жесткости, которая была свойственна Адольфу Шапиро прежде, в эпоху концептуального театра. Стиль его таллинской постановки мягче, многозначнее. Режиссер послушно следует за повествовательностью действия, насыщая его точными психологическими нюансами, полно и объемно обрисовывая характеры.

Базаров здесь – трагический герой, и это подчеркивается его черной одеждой, резко выделяющейся на фоне белых и бежевых тонов костюмов других героев. Его нигилизм – тема только для Павла Петровича Кирсанова (Аарне Юкскюла), англомана, одетого с изысканной тщательностью, мягкотелого человека. Некоторая мягкотелость свойственна всем Кирсановым. Николай Петрович (Лембит Петерсон) целиком растворен в своей любви к юной, милой и естественной Фенечке (Эвелин Панг). Он не обладает жесткостью и властностью характера, поэтому не может управлять своими крестьянами, скорее они управляют им. Аркадий (Индрек Саммул) – восторженный юнец, не умеющий, да и не стремящийся скрыть восхищения перед Базаровым, выбирает себе судьбу уездного помещика, какими являются его отец и дядя. Базаров (Марко Матвере) здесь как личность – крупнее остальных. Его высокая плотная фигура и уверенная походка выдают в нем человека незаурядного. И, скорее всего, прав его друг Аркадий, когда говорит, что Базарова ожидало большое будущее.

Спектакль «Отцы и дети» поставлен не по хрестоматийной трактовке, сводящейся к тому, что некий новый человек, нигилист и отрицатель всего и вся, предвестник будущих революционеров, вступает в конфликт с помещиками-либералами. Конфликт выведен из области общественно-политической. Это конфликт разных жизненных начал: утонченно-женственной красоты, изнеженности и резкой активной мужественности, несущей в себе самой трагизм и гибель. Смерть Базарова не вызывает сентиментальных эмоций, она примиряет нас с этим человеком.

Его смерть окрашена элегической грустью. В ритме завораживающей мелодии он медленно удаляется в глубину сцены, пока не скрывается окончательно, словно растворившись в прозрачном зыбком воздухе.