Posted 7 ноября 2013,, 20:00
Published 7 ноября 2013,, 20:00
Modified 8 марта, 02:13
Updated 8 марта, 02:13
Музыкант Евгений Хавтан
– Группа «Браво» отмечает 30-летие концертом в одном из столичных клубов. Почему в клубе, а не в торжественной обстановке Кремля или «Крокуса»?
– Мне кажется, это клише, что с торжественностью ассоциируется Кремль или «Крокус». Мы играли в «Крокусе», и при всем уважении к этому хорошему залу – это не наш зал. Он плохо подходит для наших концертов и для сегодняшнего формата «Браво». В Кремле мы играли трижды – там мне вообще не понравилось. Там очень тяжело работать, поэтому мне показалось логичным выбрать какую-то рок-н-ролльную площадку в Москве.
– Говорят, что юбилеи в Кремле больше похожи на репетиции похорон.
– Типа того. Я пересмотрел старые записи наших кремлевских концертов и подумал: а ну его…
– 30-летие группы – это для вас значимая дата?
– Да я вообще забыл об этом. Кто-то из поклонников случайно напомнил на форуме, что в этом году «Браво» исполняется 30 лет. И я подумал, что надо сделать концерт. Юбилейных туров по стране на этот раз не будет, потому что программа, которую мы готовим к Москве и Питеру, – она абсолютно нетранспортабельна по количеству людей и служб, которые будут участвовать. Поэтому мы решили сделать концерты только в Москве и Санкт-Петербурге. Возможно, будут точечные выезды, но масштабный тур устроить невозможно.
– Программа планируется хитово-юбилейная или будет упор на наше время?
– Я думал, какую сделать программу... Хочется, чтобы мне самому как музыканту было интересно на сцене. Поэтому мы покажем в большей степени сегодняшнее «Браво», нежели хвосты, которые тянутся из истории. Они мне по-своему дороги, но мне интереснее то, что я делаю сейчас.
– Будут и совсем новые песни, с будущего альбома?
– Да. Он уже готов процентов на 50. Только что разместили везде новую песню «DJ Фантомас» – сейчас это очень просто делается, не нужно посредников. Есть «персональный Иисус» в виде YouTube – закидываешь песни и ждешь обратной связи. Альбом в голове у меня готов, а на 50 процентов даже и записан. Надеюсь, что к весне мы его уже сделаем.
– Предыдущий альбом «Мода» был выпущен после серьезного перерыва. Вы были удивлены тому, с каким позитивом его встретили и критики, и публика?
– Я по традиции ожидал крепко получить по морде. Когда группа долго, лет по 5–10, не выпускает альбом, все его ждут, а потом обязательно ругают – даже если альбом очень хороший, поклонники найдут, в чем разочароваться. А диск «Мода» был очень хорошо принят. Объективная критика, конечно, важна, но для меня самый большой показатель – это то, что мы до сих пор играем 80% песен с альбома на концертах. А из предыдущих мы играем по одной-две песни, больше не складывалось.
– Раньше люди носили друг другу диски, переписывали, слушали, месяцами обсуждали. Теперь ссылочку «ВКонтакте» кинут – и на этом, как правило, все. Интернет для музыки – это зло или все-таки благо?
– Да, действительно, все процессы сильно ускорились. Мне вчера нужно было принести песни на эфир, и с трудом вспомнил, как их нарезать. Давно этого не делал, и технология подзабылась, все же сразу выкладывается с компьютера в Сеть. А у Интернета, конечно, есть и положительные, и отрицательные стороны. Большой минус – в том, что это помойка, где трудно отыскать что-то хорошее. Если у тебя нет своего сформировавшегося вкуса, ты будешь сначала тыкаться на голые задницы и на баннеры со словом «ржака»...
– Некоторые на этом уровне так и остаются.
– Ну, это от уровня IQ в голове зависит. А плюс в том, что перед тобой в Интернете нет адвоката – ты просто выкладываешь песню и получаешь реакцию. Правда, у хороших песен моих любимых ансамблей обычно не больше 100 тысяч прослушиваний, а та самая «ржака» или приколы собирают полмиллиона за полдня.
– Новый альбом вы опять записываете с американцем Гианом Райтом?
– Да, я в августе был в Лос-Анджелесе, и мы сделали какую-то часть работы. Может быть, придется встретиться еще раз. Технология опробована во время записи «Моды». Мы пишемся у меня в гараже, потом отправляем в Америку, Гиан это миксует, затем миксы летят в Лондон к инженеру, с которым мы уже работали.
– А «в гараже» – это действительно в гараже или фигура речи?
– Нет, это настоящий гараж моего дома. Там оборудована студия. У всех в моем поселке гаражи.
– Вечером после выборов московского мэра ваши песни звучали на «концерте победителей». Канал «Дождь» даже сказал, что выступает группа «Браво» и лишь потом поправились, отметив, что это был Валерий Сюткин.
– Отношусь к этому абсолютно нормально. Ну, а что я мог сделать? Песни – это как птицы, которые выпущены на волю, я же не буду их запрещать. Песня про Москву была написана от чистого сердца. А в каких целях она была использована? Знаете, и оружие может быть использовано в разных целях. Единственное – мне обидно, когда меня путают с кем-то. Я совсем не такой (смеется).
– Наверно, некоторые в тот момент подумали: надо же, какой Хавтан ушлый, и вашим, и нашим.
– Возможно. Но это просто была ошибка ведущих. К сожалению, на радио и телевидении сейчас есть много людей, которых трудно понять и которые просто не в курсе того, о чем говорят. Не все, конечно, но таких достаточно.
– В обществе продолжает расти поляризация. Среди ваших коллег нет таких, кто потерял рукопожатность, оказавшись в противоположном лагере?
– Я думал об этом и понял, что нет смысла в каких-то публичных проявлениях неуважения. Нужно разделять творчество музыканта и его жизнь, его позицию. Раньше я это абсолютно ассоциировал в том числе и в случае с западными артистами. Мне представлялось, что если человек поет такие прекрасные песни про любовь, то он и жену не бьет, и животных не убивает. А это ведь не всегда так, и я понял, что нужно разделять художника и гражданина. За последние три года в связи с обострением социальных событий в нашей стране я сильно изменил отношение ко многим коллегам, но я не перестану с ними здороваться и подавать руку.
– У вас не было проблем в связи с оппозиционным настроем? Может быть, куда-то не пустили, что-то запретили, где-то сказали «лучше не надо»?
– У меня нет оппозиционного настроя, просто мне не нравится, когда беззащитных людей обижают. Я не собираюсь устраивать революций, но считаю нужным высказывать человеческую, гражданскую позицию.
– Как сказал Василий Уткин, «я не оппозиция, я просто здесь живу».
– Вот! Точно сказано, я с ним согласен на 100 процентов. Я живу в этом городе, это мой город. Я в нем родился – почему я должен молчать? Хочется писать песни и жить в стране, где люди счастливы и спокойны. Мне, наверно, повезло, что среда, в которой я общаюсь, очень толерантна к национальности, вероисповеданию и т. д. Очень плохо, что в обществе растет подобная неприязнь. Это хреновая тенденция, и любой, у кого есть три извилины в голове, должен это понимать. Ясно же, чем все это заканчивается.
– Как вы думаете, полоса всевозможных запретов приведет к возрождению цензуры и худсоветов?
– Я это всё прошел в 1980-х, и практика показала, что от этого ничего не изменится. Что, музыканты перестанут песни писать? Я, конечно, против худсоветов. В Европе есть какие-то органы, которые не пускают на телевидение спорные номера. Но где у нас взять людей, которым можно доверить этот отбор? Сразу же понятно, что своих будут протаскивать, чужих запрещать. По российской традиции эти худсоветы должны мгновенно коррумпироваться и начать решать свои вопросы, далекие от защиты нравственности.
– А вас не звали в какие-нибудь общественные советы?
– Мне почему-то кажется, что я не котируюсь в околовластных кругах – меня туда не позовут. Да я и не хочу участвовать ни в каких худсоветах и брать на себя ответственность за других артистов.
– Сильно ли изменилась ваша публика на концертах за последние тридцать лет?
– Публика – это срез нашего общества, там есть очень разные люди. Единственное, они со временем стали чуть моложе, и мне это очень нравится. Они также хотят слушать музыку, ходить в кино, влюбляться, развлекаться – любая молодежь во всем мире во все времена одинаковая.
– А музыкальные вкусы соотечественников за последние десятилетия, на ваш взгляд, тоже не поменялись существенно?
– Вкус – это то, что мама с папой тебе дома привили, потом школа, двор, круг общения... А потом ты сам выбираешь, что из этого оставить. Радиостанции точно не решают вопросы воспитания вкуса. Не секрет, что немалая часть станций убыточна, поэтому только единицы заботятся о воспитании вкуса слушателей, а в основном все заняты проблемами собственного выживания и привлечения рекламодателей. В Интернете можно найти что угодно, но чтобы знать, что искать, нужно обладать какими-то зачатками музыкального воспитания, ориентирами, с которыми сейчас туго. О чем говорить, если нет ни одного журнала, посвященного русской рок-музыке, и всего одна радиостанция?
– Есть ли молодые музыканты, которым вы хотели бы помочь, – советом ли, приглашением на разогрев?
– Я ставлю себя на место этих молодых музыкантов. Если бы мне в восемьдесят каком-то году большие «монстры» предложили бы помощь, я бы послал их на фиг. Можно прислушиваться к советам, но не нужно, чтобы опекали. Потому что в любом случае этот помогающий человек – не обязательно называть его продюсером – начинает что-то в тебе менять. И в этот момент только очень сильный человек сумеет остаться самим собой, сохранить индивидуальность. А симпатичных групп сейчас появилось много. И я по-прежнему убежден, что музыкант – это лучшая из профессий, даже несмотря на то что авторитет, к примеру, рок-музыкантов сейчас уже не тот, что в 1980-е. Я какое-то время ходил на работу в проектный институт: это был ад – каждое утро вставать, ездить в переполненном метро и потом сидеть среди людей, также ненавидящих эту профессию. Со своей работы я никогда не мечтаю смыться. Я занимаюсь тем, чем всегда хотел заниматься, о чем мечтал еще в школе.
– Как сказал Олег Митяев, «хорошо: привозят тебя, встречают, кормят... вот если бы еще и не петь...»
– Ну да. Мне, правда, последняя часть больше всего нравится…
– А что же вы так долго не решались запеть и искали в группу вокалистов?
– Не знаю, может быть, скромность природная не позволяла, неуверенность в себе. Важно же отвечать за слова, которые ты произносишь со сцены.
СПРАВКА «НИ»