Posted 7 июля 2013,, 20:00

Published 7 июля 2013,, 20:00

Modified 8 марта, 02:16

Updated 8 марта, 02:16

Мозговой штурм

Мозговой штурм

7 июля 2013, 20:00
На новой сцене Мариинского театра (Мариинка-2) появилась «Русалка» Александра Даргомыжского в интерпретации Василия Бархатова. Извлеченная практически из забвения – на современной сцене опера русского классика гостья нечастая – и помещенная в текущие технические реалии любовно-мистическая история получилась предельно р

Впрочем, события, разворачивающиеся в оригинале Пушкина – Даргомыжского, для принятой сегодня системы отношений-представлений чересчур архаичны и малопонятны с психологической точки зрения. В эпоху, когда бесконечное «пережевывание» и «перемалывание» произошедшего в реальности (будь то события личные или общественные) отодвигает эту самую реальность на задний план, и «окучивание» классического материала просится какое-то соответствующее. Так что перенесение действия драмы на стык прошлого и позапрошлого столетий – период не просто рефлектирующий, но делающий это весьма манерно и надуманно – видится довольно-таки логичным и даже забавным.

Сцена разделена на части, в каждой «своя» жизнь, этакий кукольный дом «в разрезе». В первом акте – подготовка помещения к бракосочетанию Князя и Княгини, крестьянское застолье и демонстрация взаимоотношений дочери Мельника с отцом и с Князем. Словом, смотри что хочешь. В подобном решении присутствует и некоторая символичность: обозревая все сразу, можно ни во что персонально не вникать.

Трагедия обезумевшего после самоубийства дочери Мельника, внутренние терзания покинутой Наташи – нарочито условны. Даже экспрессивная сцена «с топором», где впавшая в отчаяние девушка исступленно прорубает лодочное днище (на фото) – скорее чисто внешний припадок, чем выход внутреннего коллапса. Все «внутреннее» отдано на откуп Князю. Это он страдает, мечется, лезет в петлю (буквально) и помирает отнюдь не из-за мщения Наташи-Русалки, а от банального инфаркта, окончательно «выев себе мозг».

Отводя зрителю роль наблюдателя за бесконечной рефлексией Князя и передислокацией его «тараканов» (превратившаяся в Русалку Наташа, родившаяся в глубине днепровских вод дочка-Русалочка и даже прозвучавшая на свадьбе песня с «неудобным» содержанием – не более чем плод княжеского воображения), постановщик предлагает увидеть мир исключительно его (княжескими) глазами. Всем прочим персонажам в избранной концепции отведена роль винтиков и дополнительных (разве что не бессловесных) декораций. Воспринимать это стоит как данность и без излишних эмоций. Потому что «прокрученная» десятки и сотни раз эмоция априори становится безжизненной.

Если принять предлагаемые Василием Бархатовым обстоятельства, спектакль видится вполне состоятельным, современным и любопытным. Режиссерских «придумок» и вовсе вагон и маленькая тележка. Одни – работают, другие – не очень, но действие украшают, без сомнения, все.

Александр Тимченко (Князь) по части вокала не слишком интересен, в остальном же образ рефлектирующего инфантила пришелся ему впору. Сергею Алексашкину (Мельник), «заточенному» по своей актерской природе на традиционную трактовку, развернуться, увы, было негде, хотя звучание его роскошного баса не стало по этой причине менее впечатляющим. Великолепный голос Асмик Григорян (Наташа), напротив, звучал не всегда ровно. В небольшой партии Ольги блеснула очаровательная солистка музыкального театра «Зазеркалье» Виолетта Лукьяненко.

"