Художественный руководитель театра «Шалом» Александр Левенбук

– Александр Семенович, какие сюрпризы ждут зрителей на юбилее театра?

– Празднуем мы его в Театре эстрады, и там мы покажем целый ряд избранных музыкальных номеров. И, кроме того, мы будем принимать поздравления от гостей. Это Центральный дом актера, Московский фонд мира во главе с Сергеем Шакуровым, Валентин Гафт, главный попечитель нашего театра Иосиф Кобзон, Тамара Гвердцители, Леонид Каневский, юмористы – Аркадий Инин, Ефим Смолин, Анатолий Трушкин и еще многие друзья театра.

– Расскажите о вашем театре поподробнее…

– Нам исполняется 25 лет – это серьезная дата, потому что до этого был почти сорокалетний антракт. Ни в Москве, ни вообще в нашей стране – ни в России, ни в Советском Союзе – не было ни одного еврейского театра. Когда-то, до 1949 года, их было двадцать, а потом не стало ни одного. Сталин не любил это дело… Так что нам пришлось возрождать еврейскую театральную культуру, и можно сказать, что это получилось. Не потому, что мы такие молодцы, а, конечно, потому, что публика нас поддержала, причем многонациональная. К нам в театр приходят люди буквально всех национальностей. Этого нет ни в одной стране мира, мы можем этим гордиться. Потому что в Америке в голову никому не придет, если он не еврей, пойти в еврейский театр, да и еврею это приходит в голову очень редко, потому что там театры играют на идише, которого практически уже никто не знает. Так сложилось, что в отличие от зарубежных еврейских театров «Шалом» – как бы в общем театральном пространство, ведь мы – один из московских театров. И поэтому мы должны выживать в этой конкуренции, что, в общем, неплохо, потому что заставляет думать о качестве всерьез. Так что нет худа без добра. В месяц мы играем примерно 26 спектаклей. И нам очень приятно, когда нас называют лучшим еврейским театром мира. Но, конечно, у Соломона Михоэлса на Малой Бронной был действительно лучший еврейский театр, а мы только стараемся эти традиции продолжить.

– Но чтобы играть почти ежедневно, должен быть большой репертуар…

– В репертуаре у нас самые разные спектакли. Есть современные комедии. Русский драматург Анатолий Трушкин написал для нас пьесу «Веселое число тринадцать», и она идет с успехом. Еще у нас есть пьеса Аркадия Хайта «Моя кошерная леди», и, кстати, у нее тоже есть рекорд. Она трижды выезжала на гастроли в США.

– В последнее время в российском театральном сообществе возникает все больше проблем…

– Проблемы у нас сегодня есть и общие, и лично наши. Общие состоят в том, что все московские артисты кроме работы в своем родном театре стараются сниматься в кино, на телевидении, в рекламе, что само по себе и неплохо и дает им дополнительный заработок, но вместе с тем создает головную боль у любого руководства театра, потому что надо собрать состав на очередной спектакль. Если это большая труппа, как у крупного театра, где работают сто человек, там это легче, а у нас – сорок артистов, и мы сталкиваемся с определенными трудностями. Вторая общая проблема – в том, что сегодня, как это ни печально, вопрос успеха, особенно кассового, в Москве решает не качество спектакля (это не мое мнение, это общая статистика), а решает количество звезд на сцене. А качество спектакля как критерий отодвигается уже на второй, третий или пятый план.

– У вас есть такие звезды?

– У нас такая явная звезда – одна. Это Виктория Тарасова – полковник Зимина из «Глухаря». Есть еще не такая известная, но тоже замечательная актриса Светлана Свибильская, есть Григорий Коганович, заслуженный артист России. Но у них нет такой степени медийности, чтоб они могли только своим присутствием собирать большие зрительные залы, как Виктория. Но главная для нас проблема – это репертуар, потому что у нас нет такой «репертуарной полки», которая есть у обычного театра, с которой он может снять очередную пьесу классическую или современную: будь то Сухово-Кобылин, Островский, Чехов, Горький, Дюрренматт или Олби… У нас такой полки нет, потому что, как правило, зарубежные драматургические произведения для нас неубедительны. И не потому, что они плохие. Нет, просто степень проблемности у них и у нас разная. Например, когда мы были в Канаде, там пошел снег, мы обрадовались: «Ой, как красиво!» А нам говорят: «Сегодня на улицу не выходите! Сегодня школы не работают, сегодня все отменяется!» А для нас это – норма. Вот точно так же и в пьесах. То, что для них проблема, – для нас это почти норма, и мы на это не реагируем. Поэтому и большинство зарубежных пьес нам не годится.

– Как же вы находите выход из этой ситуации?

– Мы по зарубежной хорошей литературе пишем свои пьесы. Так, например, по Фейхтвангеру мы первыми в мире сделали «Испанскую балладу». Первыми мы поставили по Исааку Башевису-Зингеру «Шошу». И только через восемь лет после нас израильтяне сделали свою постановку, и вскоре ее поставили в Театре наций. Потом мы сделали два своих мюзикла: «Пол Нью-Йорка мне теперь родня» (авторы – Владимир Шаинский и Борис Рацер) и «Блуждающие звезды» по Шолом-Алейхему (авторы – Александр Журбин тоже вместе с Рацером). Кроме того, у нас большой детский репертуар – пять спектаклей. Они не национальные – они, я бы сказал, «наднациональные». Я в основном о радостях говорю, но это и естественно: все-таки у нас праздник – 25 лет!

– Скажите, а ваша слава радиоведущего помогает в работе?

– Тут тоже, кстати, у меня есть радость. Недавно мне удалось собрать и выпустить две книжки. Одна – это «Веселая грамматика «Радионяни». Назло пиратам я собрал все 34 урока и сделал книжку и диск MP3. И они продаются в магазинах и у нас в театре, а вторая книжка – это «Радионяня. Веселые уроки поведения, биологии и домоводства», она только вчера поступила к нам в театр. А диск к ней выйдет немножко позже, потому что там 40 уроков и их надо привести в порядок, чтоб хорошо звучали. В этом смысле «Радионяня» мне помогает. И потом, кто-то помнит меня по этой программе. И сегодня кто-то из зрителей, встречая меня в театре, начинает напевать заставку «Радионяня, радионяня – есть такая передача»… Приятно. Да, раньше были замечательные детские передачи: «Клуб знаменитых капитанов», «КОАП»… А какие актерские силы там участвовали – цвет театра и кино! Наши детские радиопередачи были точно лучшими в мире.