Posted 7 марта 2007,, 21:00
Published 7 марта 2007,, 21:00
Modified 8 марта, 08:51
Updated 8 марта, 08:51
Композитор Максим Дунаевский
– Максим Исаакович, какими критериями вы пользовались, оценивая спектакли и работу режиссеров и актеров?
– К сожалению, мы не можем оценивать их по высшим критериям. Но, к примеру, российское кино тоже не оценивают по высшим критериям. Если бы оценивали так, на «Оскар» не послали бы «9 роту». Мы смотрим на фестиваль гораздо трезвее. Хвалим тех, кто соблюдает границы жанра. Радуемся, что актеры в каких-то спектаклях поют, авторы пьес понимают, как строить музыкальную драматургию, а некоторые из режиссеров уже способны сделать интересную постановку. Но никогда не отправим наш мюзикл на Tony Award. Мы не такие идиоты.
– В фестивале участвовали «Иствикские ведьмы», экспериментальная постановка «Переход», где актеры гораздо больше поют, чем говорят, и «Абсент» из театра Елены Камбуровой, в котором номера французского шансона практически не связаны сюжетом. Что между ними общего? И почему все это назвали мюзиклами?
– На самом деле в понятие «мюзикл» входят и рок-оперы, и мюзиклы «Иствикские ведьмы» и «Кошки», и постановки театра Елены Камбуровой, и даже спектакль «Вино из одуванчиков» самарского ТЮЗа, хотя в нем не все хорошо поют. Все участвовавшие в фестивале спектакли относятся к этому жанру.
– И все это мюзиклы?
– Москвичи, абсолютно доверяя тому, что нам привозят продюсеры, решили, что мюзикл – это то, что они видели в последние годы: «Чикаго», «42-я улица», скроенные по всем бродвейским трафаретам, «Норд-Ост», «Метро», «Кошки» и сейчас Mamma Mia. Но в действительности мюзикл как жанр и как понятие возник из ныне забытой оперетты.
– Считается, что между ними нет ничего общего.
– Я утверждаю, что заокеанский мюзикл родился из европейской оперетты, которую немного переиначили на свой лад, придав ей американский дух и интонации. Оперетты Легара, Кальмана и Оффенбаха шли на Бродвее и назывались musical comedy – отсюда родилось слово «мюзикл». Теперь в России почему-то сузили это понятие. В Америке мюзиклом называется любое музыкальное шоу с сюжетом. Чистоты жанра на самом деле не существует. Кстати, во Франции оперетта по-прежнему называется «музикаль комеди». Вы смотрели мюзикл «Продюсеры»? По-моему, это классическая оперетта.
– Но оперетт в России сейчас никто не сочиняет.
- Фактически все, кто занимался этим жанром, еще в 30-е годы ушли в кино. Вместо оперетт были фильмы Александрова с Леонидом Утесовым и Любовью Орловой. Потом были рок-опера «Юнона» и «Авось», телевизионные фильмы с музыкой, «Карнавал», «Три мушкетера».
– Почему в 90-е годы вы перестали писать музыку для кино?
– В те годы у нас умер весь кинематограф, не только музыкальный. И только пару-тройку лет назад он стал возрождаться. Просто как понятие.
– Что вы делали в этот момент?
– Уехал в Америку. Пытался заниматься тем же самым, что и здесь: писал музыку к фильмам и телевизионным постановкам, работал на телевидении, писал в газете.
– Вы собирались навсегда покинуть Россию?
– Я ничего не планировал. Просто уехал попробовать себя, пережить весь тот ужас, который у нас творился в 90-е годы. Я имею в виду ужас непрофессионализма – особенно то, что делалось в моем цеху. Но довольно быстро понял, что нам в Америке делать нечего. Никому: ни актерам, ни режиссерам, ни композиторам. Во всяком случае, пока.
– Можно ли поставить в России мюзикл класса «А»?
– У нас нет такого бизнеса, как постановка мюзиклов. И зрителей, способных каждый день заполнять зал, заплатив по 100 долларов за билет. На Бродвее ежедневно идут три десятка мюзиклов класса «А» и сотня других постановок, и залы переполнены. Это при том, что в театре идет один и тот же спектакль, и билет стоит 100 долларов. В крайнем случае 50, если постановка доживает свои дни. Как можно замахнуться на мюзикл класса «А», если в Москве его можно будет играть, продавая билеты максимум неделю? И то в зале будет половина приглашенных.
– Что делать тем, кто хочет ставить такие спектакли?
– Ждать, когда поднимется благосостояние народа. И работать в драматическом театре – это единственная лазейка, где жанр мюзикла пока можно как-то развивать. В этом смысле фестиваль «Музыкальное сердце театра» – очень хорошее подспорье и для тех, кто в нем участвует, и для публики. Раньше фестивали «Кинотавр» и «Ника» были никому не нужны. А сейчас это и моральный стимул, и материальный. Богатые люди вкладывают деньги в кино, и зрители видят, что у нас что-то происходит. Надеюсь, что то же самое произойдет и в жанре мюзикла.
– Могут ли русские актеры научиться работать по американским стандартам?
– Хотя сейчас разница между русскими и американскими актерами (и между постановками известных мюзиклов, которые идут в Москве и их американскими версиями) очевидна, я считаю, что у нас могут играть на сцене, петь и танцевать не хуже, чем в Америке. Сейчас растет интерес к музыкальному театру. В 80-е годы ни на один фильм невозможно было набрать команду поющих актеров. В «Трех мушкетерах» пели всего три человека, вместо остальных актеров песни записывали певцы. А сейчас на кастинги моего нового музыкального фильма приходят сотни исполнителей. У нас огромный выбор молодых, талантливых, поющих актеров.
– Вы про какой фильм?
– «Мушкетеры возвращаются». Его снимает Юнгвальд Хилькевич, режиссер «Трех мушкетеров». Мушкетерам уже по 70 лет, они старенькие, а некоторые из них уже убиты. Их появление – только повод рассказать совершенно другую историю. Но по жанру новый фильм, как и «Три мушкетера», – музыкально-комедийный боевик.
– Собираетесь ли вы делать что-нибудь для театра?
– Сейчас у меня в работе сразу три проекта. Во-первых, мюзикл «Алые паруса», написанный вместе с Михаилом Бартеневым и Андреем Усачевым. Его будут ставить в РАМТе, собираются приглашать нескольких актеров, но в основном обойдутся своими силами). Второй мюзикл – на сюжет из русской истории. И третий проект – мюзикл, в котором главную роль будет исполнять Лариса Долина. Последние два проекта пока в начальной стадии. Но уже найдено финансирование для всех трех постановок.
– Вам нравится, как поет Долина?
– Лариса сейчас в такой отличной вокальной форме, что ей могут позавидовать все молодые актеры, участвовавшие в нашем фестивале.
– А что вы можете сказать по поводу происходящего в российском шоу-бизнесе?
– В шоу-бизе? Не шоу-бизнесе, а именно в шоу-бизе! Все должно когда-то появиться, но у нас возникают пока только очень слабые ростки. В Америке существуют некие формулы успеха. Они основаны на неком круге, который давно замкнулся. У нас этот круг не замыкается. Прежде всего, потому что наш шоу-бизнес не способен себя окупить. Попсовые артисты запрашивают себе такие гонорары, что окупить концерт практически невозможно. Не может певец, выступив в провинциальном городе, получить 30–50 тысяч долларов гонорара. Концерт не окупается, а раз так – нужно воровать или рассчитывать только на спонсоров.
– А есть голоса, которые вам нравятся, кроме Ларисы Долиной?
– Мне нравятся молодые ребята, которых пока мало кто знает. Из более или менее известных – Александр Панайотов и Дима Билан.
СПРАВКА
Максим ДУНАЕВСКИЙ родился 15 января 1945 года в Москве в семье композитора Исаака Дунаевского. В 1970 году окончил теоретико-композиторский факультет Московской консерватории по классу композиции. Написал песни к фильмам «Тили-тили-тесто…» (1968), «Автомобиль, скрипка и собака Клякса» (1974), «Д’Артаньян и три мушкетера» (1978), «Ах, водевиль, водевиль» (1979), «Карнавал» (1981), «Трест, который лопнул» (1982–1983), «Мэри Поппинс, до свиданья!» (1983), «Зеленый фургон» (1983), «Дети капитана Гранта» (1987), «Криминальное танго» (2005), «Парк советского периода» (2006) – всего более чем к трем десяткам картин. Его песни исполняют Алла Пугачева, Михаил Боярский, Алсу и многие другие звезды российской эстрады. Кроме того, Максим Дунаевский автор концерта для оркестра, кантаты для хора, камерно-инструментальных ансамблей, сонат, циклов романсов. В 90-х годах уехал в Америку, где написал музыку к нескольким голливудским фильмам. Некоторое время жил и работал как в США, так и в России. Президент благотворительного Культурного фонда имени Исаака Дунаевского, заместитель председателя Гильдии профессиональных композиторов, академик Российской национальной киноакадемии «Ника».