Ему и больно и смешно

Можно сказать, что эти спектакли – повод для диалога между родителями и детьми о чем-то важном и главном в жизни. О чем так редко удается поговорить, потому что трудно найти время и точные слова, преодолеть внутренний пафос и не начать вещать заученными и давно ничего не значащими фразами вроде «Пушкин – наше всё» или «Толстой – зеркало русской революции».

В первом детском спектакле режиссер решил рассказать о романе в стихах через интерес к личности самого поэта, по словам Дмитрия Крымова, «такого веселого человека, который на самом деле был очень серьезный и грустный и которого потом убили».

Еще до начала спектакля в фойе зрителям раздают сделанные из бумаги атрибуты «парадного выхода», черные бабочки – юношам, белые банты – девушкам. Чтобы сразу тебе и девятнадцатый век, и просто праздник. А рядом за стеклом актерская гримерка, где проходят последние приготовления перед выходом к зрителям.

Четверо чудаковатых персонажей – любители Пушкина из разных стран – приводят в зал и усаживают на первый ряд своих детей-кукол, созданных лабораторными художниками.

А потом эти четверо неравнодушных родителей (Анна Синякина, Наталья Горчакова, Максим Маминов и Сергей Мелконян) начинают рассказывать о том, что такое Театр, кто такие Пушкин, Онегин, Татьяна… Словно в домашней школе, какие сейчас порой организуют, собираясь вместе, друзья, чтобы пообщаться с детьми и друг с другом и рассказать чадам что-то важное, что не удается в ежедневном бытовом сумбуре. Что такое сплин и русская зима, кто такие ангелы и балерины. Чем отличается взгляд издалека и как все выглядит в «бинокльном» приближении в прямом и в переносном смысле, в том числе и то, чего «глазами не увидишь».

Артисты перевоплощаются сами то в одного персонажа, то в другого, вовлекая в этот процесс и зрителей. Например, чтобы объяснить, что такое «русская зима», кого-то из зала ненадолго преображают в жучку на салазках, кто-то становится мальчиком, кто-то – мамой, которая «грозит ему в окно». Под музыку все приходит в движение, и вот перед нами почти полотно Брейгеля...

В какой-то момент вдруг степенная дама (Анна Синякина) становится совсем юной Татьяной, издергавшей свою верную няню в порыве бессонницы и написания письма Онегину. А потом именины Татьяны – и кому-то из зрителей выпадает роль Онегина. А потом происходит страшное: дуэль Онегина и Ленского, и становится ясно, что дело идет к финалу.

В глубине сцены стоят укрытые до поры странные, удивительные механизмы, к которым теперь прибегнут актеры, чтобы объяснить необъяснимое. Например, как в природе неизменно весна сменяет зиму и как меняется-растет в это время человек и сколько оставляет позади весен и зим, теряет любимых игрушек, любимых людей… И о чем он помнит, о чем забывает, на что оглядывается… И вот перед нами уже повзрослевшая Татьяна устало произносит отповедь Онегину.

В финале один из толкователей пушкинского романа решает рассказать, как Пушкина убили, и вдруг превращается в до боли знакомый образ. Раздается выстрел, о котором Цветаева когда-то написала «Нас этим выстрелом всех в живот ранили», и Пушкин падает, ведь все знают, как это было…

Покидать зал приходится, проходя мимо лежащего на полу поэта, потому что, как ни крути, а «Выход у нас через Пушкина», как говорит играющий эту роль актер Сергей Мелконян идущим мимо ошарашенным взрослым и детям.

Этот опыт погружения в театр и в Пушкина – уникальная возможность для детей прикоснуться к еще не познанному таинственному миру, где есть жизнь, есть любовь и есть смерть.