Posted 6 ноября 2013,, 20:00
Published 6 ноября 2013,, 20:00
Modified 8 марта, 04:39
Updated 8 марта, 04:39
Закопать талант
Всем прекрасно московское метро – признанная достопримечательность и т. д. – за исключением одной неприятной детали: обзору красот чрезвычайно мешают люди. На станции «Комсомольская» задирать голову для разглядывания роскошных мозаик Ивана Корина не только неудобно, но прямо-таки опасно. Всякий нормальный человек, окидывая краем глаза станционный декор, старается скорее выйти наружу. Вот и получается, что умом мы знаем про «самое красивое в мире» и про «памятник архитектуры» (об этом еще и напоминают по громкой связи на эскалаторе), но сердце к нему не лежит.
Изменить чисто практическое отношение (зайти и выйти) на глубоко сердечное чувство призваны многочисленные альбомы, путеводители и аудиогиды по метро, возникшие в последнее время (к юбилеям 2000 и 2005 года). Тут увеличенные детали (особенно мозаики Дейнеки) потрясают свежестью и силой ракурсов, неповторимая архитектура каждой станции оказывается зашифрованным посланием «людям будущего», наконец, рассказаны многочисленные приметы и поверья. Реальность же все равно сбивает пафос – при первой возможности москвич пытается впрыгнуть в автомобиль, а не в народную толчею.
Выставка «Есть метро!» на первый взгляд из той же категории интеллигентских воздыханий по поводу сталинской роскоши метрополитена. Рисунки и чертежи знаменитых художников и архитекторов, работавших для метростроя, перемешаны с фотографиями забойщиков и путейщиц или с гипсовыми и керамическими деталями облицовки. Все должно создать приподнятый образ светлого дворца, где история и искусство сконцентрированы на каждом квадратном метре. Впрочем, у этого проекта есть два интересных свойства. Во-первых, он камерный – буквально на контрасте с размахом самого героя. В галерее собраны небольшие рисунки, блокноты, чертежи, в которых видна особая «старорежимная» стать творцов метро: эскизы Алексея Щусева для потолка «Комсомольской» – прямо-таки изысканные акварели Бенуа, а его же фантазии на тему люстр и плафонов и вовсе отдают галантным XVIII веком. Скульптуры Матвея Манизера на станции «Площадь Революции» сегодня обдают инфернальным холодом. Но, когда видишь блокнот художника с едва прорисованными силуэтами в нишах, понимаешь, что они родом из эпохи Возрождения, потомки идеальных фигур Микеланджело и Рафаэля.
Именно здесь, в галерее «Проун» (и это вторая выдающаяся черта проекта), понимаешь, что метро было не каким-то абстрактным порождением сталинского Разума. Это очень конкретный итог многих художественных течений начала ХХ века. Основные черты самых значимых направлений в искусстве авторы проектов станций взяли «на вооружение». От мистики модерна «пошли» и щусевские просторные залы с лепниной (вот тут и вспомнишь, что архитектор мавзолея был еще и церковным зодчим), и коринская мозаика (намеки на храмы Византии). От футуризма – проекты Ивана Таранова по созданию двухуровневых станций, где поезда едут друг над другом, плафоны Дейнеки на «Маяковской» и рельефы на «Динамо» Елены Янсон-Манизер. Наконец, сталинский ампир воплотился в фантазиях студентов (3 курс), проектировавших наземные станции («Калужская» Матюшина, 1951 год) наподобие античных храмов.
С уходом или гибелью на войне поколения, которое училось на итальянской классике, ездило по миру, было заряжено на новаторство и авангард, резко упал и метрострой. После «красной» ветки ничего столь же масштабного и эффектного создано не было. Наконец, все выродилось в искусственный мрамор и хром в метрополитеновских норах, выкопанных недалеко от МКАД.