Не тургеневские девушки

«Не наш (применительно к петербургской театральной традиции) режиссер», – пришлось услышать на выходе из театра, следом прозвучало «Макбет» – сокращенный вариант» и целый «букет» претензий по части формоизыскательства. Но парадокс в том, что при всей сложности внешнего сценического рисунка у Бутусова не бывает ничего случайного, и формы ради формы тоже не бывает. Любой жест, звук, предмет призваны не запутать зрителя, а напротив – «распутывают». Знаки, намеки, прямые и непрямые аналогии, мастерски наложенная на сюжет музыка подталкивают к постижению смыслов. Другое дело, что не каждый пришедший в театр готов (и может) их для себя открывать.

В отсутствии на сцене «тургеневских девушек», таких, какими их в своем воображении нарисовали живущие век и более спустя после Тургенева люди, спектакль тем не менее получился очень тургеневским. По сути. Но с «поправкой» на XXI столетие.

Вместо сельской идиллии – хаос, сумбур, сваленные друг на друга стулья, поломанное фортепиано, пустые оконные рамы… Но вся эта «неприбранность» – не признак запустения имения, а вырвавшееся наружу духовное смятение. Природа совершенна, – декларирует вслед за автором режиссер, но близость к ней никого не спасает от сомнений и метаний. И первое появление Натальи Петровны, выбежавшей на авансцену прямо из зала и в раздумье произносящей, «как будто нельзя двух людей разом любить?», и рассеянное «не знаю» заостряют внимание именно на внутренних противоречиях, терзающих героиню. Внешний план – история замужества воспитанницы Ислаевой – Верочки (Анастасия Дюкова) намеренно отодвигается, все подчинено борьбе с собой и за себя и самопознанию Натальи Петровны. Подсознание воюет с моралью («До чего я дошла? Что это я делаю?»), то отступая, то одерживая победу.

Жена помещика Ислаева, ярко проживаемая Анной Ковальчук, – натура в высшей степени страстная, глубоко чувствующая. По этой ли причине или же по причине незаурядности ума все острее ощущает она свою душевную нереализованность, тяготится обыденностью, мучается от хандры. Любовь к наставнику сына (Иван Бровин) – попытка утолить душевный голод, невольный отклик на появление юноши, столь несхожего с окружающими ее людьми. Все большее вовлечение героини в пучину конфликта, в котором противостоящей стороной становится не влюбленная в учителя воспитанница, а две стороны собственного «я», происходит на фоне убыстряющегося темпоритма. И «забыться» Наталья Петровна пытается не в объятиях мужа (Антон Багров) или бесконечных разговорах с Ракитиным (великолепная работа Сергея Перегудова), а в сумасшедшем и ирреальном порой энергетическом «выплеске».

Исполнение актрисой песни МакSим «Одиночка» становится апофеозом психологического разлада, тщетной попыткой если не выбраться из паутины противоречий, то хоть на какое-то время, «закричать» их, потеряв, пускай и на единый миг, способность к осмыслению происходящего. И, вероятно, именно из-за полнейшей «вымотанности» последние слова Натальи Петровны «…все вы прекрасные люди… все, все… и между тем…» лишены ненависти, надрыва, звучат, скорее, как стон.