Posted 6 ноября 2007,, 21:00

Published 6 ноября 2007,, 21:00

Modified 8 марта, 08:23

Updated 8 марта, 08:23

Хлебный заговор

Хлебный заговор

6 ноября 2007, 21:00
В Москве открылась выставка знаменитых классиков концептуального искусства Игоря Макаревича и Елены Елагиной. Экспозиция с названием «Русская идея» показывает, во что превращается отечественная философия в руках художников. А превращается она в гору песка и зачерствевшие буханки хлеба.

От самого понятия «русская идея» веет чем-то неприятно черносотенным. Всем известно, куда эта самая идея завела страну в начале ХХ века: самые счастливые из ее пропагандистов мыкались по Западу, а несчастные – в лагерях. Между тем не одно поколение доморощенных философов зацикливалось на «особом пути России», на славянофильстве и вселенской богоизбранности великого русского народа. Конечно, среди православных философов были умнейшие и деликатные люди, но стоило им вступить на тонкий лед русского вопроса, как они проваливались в омут пророчеств и видений.

Выставку творческой пары Макаревич – Елагина можно считать своеобразным постскриптумом к русской философии соборности и общего дела. На одной стене галереи в рядок повешены портреты философов и провидцев, между которыми на консолях установлены корки хлеба и объекты, выполненные опять же из хлебных мякишей. Среди удостоенных почета – Владимир Соловьев, Николай Бердяев, Николай Федоров (считавший, что главная задача русского народа – воскрешение умерших поколений). Поблизости от портретного ряда возвышается резной книжный шкаф, где вместо книг и альбомов на полки плотными рядами расставлены хлебные буханки разных цветов и оттенков. Помимо вполне антикварных умов, в этот ряд неожиданно попал наш современник Григорий Грабовой, кого одни резонно считают шарлатаном, другие и впрямь верят в его возможность воскрешения мертвых.

Именно ржаная буханка в символике авторов наиболее полно выражает суть и смысл «русской идеи» – синтеза всех идей, которые, по словам Достоевского, «с таким упорством и с таким мужеством развивает Европа в отдельных своих национальностях». В какой-то момент весь этот идейный замес выпекается в прямоугольной форме. Хлеб, как известно, всему голова, то есть он самый умный продукт. К тому же черствая ржаная буханка куда как больше олицетворяет пищу духовную, нежели физическую. Правда, рядом с русскими хлебами неожиданно возникла большая куча песка. Эту кучу можно интерпретировать и как первородную муку, из которой создается национальная кухня, и как просто вечный русский долгострой. Желание создать нечто грандиозное у нас нередко оборачивается большим раздраем и кучами без нужды раскуроченной земли.

Нельзя сказать, чтобы «Русская идея» оказалась самым сильным проектом Макаревича и Елагиной. В предыдущих попытках нащупать подсознательное российских и в особенности советских мифов у них появлялись образы поэффектнее. Небольшие бронзовые памятники буханкам, установленные тут же, в зале, вообще напоминают фиглярские монументы огурцу или плавленому сырку, на которые мода почти уже прошла.

Однако сама тема дорогого стоит – соединение бытового и вселенского, научного знания и житейской мудрости, философского поиска и сектантства. Российская философия постоянно металась между этими несоединимыми вещами. И единственным выходом считала просто веру в народ – в то, что когда-нибудь эти идеи перемелют и выпекут из них нечто оформленное. Впрочем, чисто русский хлеб по вкусу и пышности нередко проигрывал западному. Правда, говорят, ржаные корки очень полезны для желудка.

"