Posted 6 июля 2011,, 20:00
Published 6 июля 2011,, 20:00
Modified 8 марта, 06:11
Updated 8 марта, 06:11
Выше нас только звезды
В довольно предсказуемом ряду картинок, иллюстрирующих самолетный путь России от 1909 года (первого планера Туполева) до наших дней (индустрия, работающая на страны третьего мира), неожиданно встречаются повороты и темы, ранее не особо заметные. Например, развенчание мифа о летчиках, для которых «девушки потом». Как известно, с 1930-х советский летчик – секс-символ в глазах современников. Выясняется, что с самого начала освоения неба и девушки не отставали. Вот первая летчица Лидия Зверева позирует в самолете, больше напоминающем дельтаплан, уже в 1910 году. А здесь – одна из первых парашютисток 1930-х Люба Берлин. Авиалегенды того же времени – Марина Раскова и Полина Осипенко (летала на «Родине»). Наконец, женский авиационный полк-46 времен Отечественной, который был славен не меньше «Нормандии – Неман».
Феминистская линия – не единственная интрига выставки. Другой парадокс заложен в названии проекта «Небо России». На самом деле неба на выставке (и уж тем более российского) почти нет. Вплоть до середины ХХ столетия летчики со своими машинами позировали на земле. В фотостудиях 1910-х годов были даже муляжи аэропланов, куда усаживались дамы в кринолинах и широкополых шляпах. Император Николай Второй любил взобраться на борт «Русского витязя» в 1913-м, а кадров с разбитыми или не взлетевшими дореволюционными аппаратами куда как больше, нежели с самолетами летящими. Даже знаменитые арктические полеты Чкалова остались в памяти за счет эффектных фоток с парадов и кадров массового поклонения личности пилота.
Чтобы у зрителя все-таки создавалось ощущение полета, в экспозицию взяли современные фотокартины японца Кацухико Токунага. Оказавшись в кабине истребителя, он нашел свое призвание в съемках крылатых гонщиков на фоне живописных долин. Особенно Токунага-сан любит парадные пролеты истребителей с дымовыми шашками. Его кадры с летящими строем асами воздушных сил Франции, Швейцарии, Польши или Японии напоминают бразильский карнавал – военные машины раскрашены в цвета национальных флагов словно для танцевального конкурса. Самый показательный снимок – российский истребитель Су-30, принадлежащий Индии, который пикирует над побережьем Арабских Эмиратов, – вот она, новая восточная роскошь.
Еще два сюжета, развивающиеся в экспозиции, говорят об отношениях человека и самолета. Лишь в предпоследнем зале, отмечающем 1960-е годы и появление цветной фотографии, неожиданно возникает гражданская авиация. Спящие в креслах пассажиры, «Внуково», Ту-104... И тут начинаешь понимать, что вплоть до этого времени самолеты-красавцы летали сами по себе и выполняли военную службу. То, что авиация пошла на службу пассажирам, – это вообще не главное, и такие «автобусы» не заслуживают восхищения. Впрочем, трудяги-вертолеты стали в 70-е годы на просторах Севера и Сибири признанными героями, спасителями и посредниками между местными жителями и Большой землей.
Поразительно, что за сотню лет истории авиационной съемки человек почти исчез из поля зрения фотографов и публики. Если первые кадры 1910-х годов – это коллективные портреты инженеров и испытателей на фоне каких-то каркасных сооружений (которые лишь гипотетически способны летать), 1930-е годы – сплошь монументальные фигуры летчиков, глядящих в небо, то к началу XXI столетия машины существуют сами по себе и в кадре имеют ярко выраженный портретный характер (как на снимке Леонида Фаерберга, запечатлевшего истребитель в фас, словно породистого бультерьера). Человек этим дизайнерским изыскам почти не нужен, он закупорен в плоскую стрелу. Теперь остается ждать нового витка авиационной мысли и надеяться, что человек станет интереснее машины. Но, боюсь, произойдет это лишь тогда, когда кто-то откроет вместо воздушных портов чистую телепортацию.