Певец Лев Лещенко

– Лев Валерианович, сегодня в России и Европе расплодилось много национальных и международных песенных конкурсов. По каким критериям вы собираетесь оценивать своих конкурсантов?

– Симбиоз творческих способностей человека. В первую очередь вокал, музыкальность, актерское мастерство. Кроме того, человек должен быть пластичным и самое главное, привлекательным и обаятельным. К примеру, на недавнем «Евровидении» сложно было отдать кому-то предпочтение, но вот дуэт из Прибалтики многим понравился и занял высокое место именно из-за своего обаяния, умения расположить публику к себе. Не могу сказать, что нынешний конкурс родит больших мастеров или выдающихся певцов. Это уровень хорошей, крепкой эстрады, поэтому главным критерием станет, наверное, умение воздействовать на публику. Сегодняшний исполнитель – прежде всего шоу-мен. Он должен уметь чем-то удивлять.

– Как известно, любая оценка в таких конкурсах субъективна. И отбор участников зависел от личных пристрастий жюри?

– Сначала был предварительный отбор – 150 артистов, которые представили свою аудиопродукцию. Из них мы отобрали 40 человек, которых хотели увидеть на сцене. Важна ведь эстетика, важно, как они преподносят свой материал, двигаются и поют вживую. По этим критериям из сорока участников мы отобрали 15 коллективов и исполнителей: 12 основных участников и три запасных. Думаю, конкурс будет иметь большое значение, на нем собраны руководители Первого канала, известные продюсеры, промоутеры, режиссеры и руководители радиостанций, PR и прочее. Мы честно всех прослушивали, и все члены жюри – Брейтбург, Долина, Матвиенко, Дробыш и все остальные голосовали. Нет никакой подтасовки, никакой ангажированности, тем более каких-то проплат. Все по-честному.

– По вашим ощущениям, получится сделать что-то более масштабное и влиятельное, чем «Славянский базар», «Новая волна» в Юрмале, другие ныне существующие конкурсы?

– В «Славянском базаре» я тоже буду принимать участие – хотя и не в жюри, но в качестве участника-исполнителя, и могу сказать, что это совсем другой конкурс. Там больше классической эстрады, национальной музыки – упор делается на корни и традиции той страны, которую представляет участник. На международном конкурсе в Юрмале как раз больше «новой волны». А «Пять звезд» – исключительно российский конкурс, все поют на русском языке. Думаю, что здесь тоже будут представлены разные жанры. Есть и рок-команда, и соул-певцы, и смешанные шоу-группы.

– На ваш взгляд, нужен ли нам вообще национальный конкурс?

– На сегодняшний день, конечно, есть внутрироссийские «Фабрика звезд», «Народный артист», но это чисто телевизионные проекты, которые определяют прежде всего продюсеры канала. Они держат определенный формат – так, как они его представляют. А на нашем конкурсе членами жюри будут люди с разным подходом к пресловутому формату. Классическая эстрада представлена Долиной и Лещенко. Есть представители нового поколения – например, Лагутенко. Из продюсеров – Матвиенко, Дробыш, они тоже внесут свои цвета в эту палитру. Поэтому будет такое разновкусие. Даже на отборочных этапах мы не придерживались мнения, что вокалисты должны быть какого-то определенного стандарта.

– Какова, на ваш взгляд, сейчас ситуация с эстрадой и поп-музыкой в России?

– Думаю, вполне пристойная и благополучная. По большому счету, нашему рынку требуется около тридцати крепких исполнителей. А сейчас у нас 60–70 артистов, которые могут работать на коммерческой основе. Из последнего – яркого и убедительного, что появилось у нас, это Земфира. Но сейчас время синтетических исполнителей. Их очень много, поэтому сложно выбрать кого-то одного, кто бы безукоризненно нравился всем. Времена таких народных любимцев, как Соня Ротару, Муслим Магомаев, закончились. А мегазвезды нужны. Коммерческий подход убил и вкусы, и внимание людей. К примеру, «Виа Гра» – хороший проект, но он ведь чисто коммерческий, туда вложены огромные деньги, и раскручивается он искусственно.

– Так все-таки конкурсы нужны, чтобы появлялись мегазвезды?

– Именно для этого они и нужны. Наверняка у кого-то нет возможности попасть на «Фабрику», пробиться... Конкурс дает стимул. Когда мы отбирали, было очень много иногородних ребят, не из Москвы. Есть таланты, о которых мы не знаем.

– Да, но «Фабрика звезд» так и не родила ни одной мегазвезды, в то же время Земфира не участвовала ни в одном конкурсе...

– Потому что «Фабрика звезд» – это быстро приготовленный и скоропортящийся продукт. Продукт коммерческий. Но я не могу сказать, что они ничего не родили. Вот эта девочка Высоцкая – по-моему, очень неплохая. Потом группа «Корни»... Нужно время, чтобы подготовить исполнителя, чтобы он получил академическое образование. Если взять нашу плеяду, поначалу это была самодеятельность, потом – четыре года музыкальное училище, потому что в консерваторию или институт сразу не брали. Потом еще четыре-пять лет в институте или консерватории. Из консерватории пришел Эдик Хиль, Муслим Магомаев, Иосиф Кобзон, я пришел из ГИТИСа. То есть я прошел большую школу и только после этого, в 72-м году в возрасте 30 лет попал на фестиваль в Сопот, получил там премию и утром проснулся знаменитым.

– А Земфира как-то сразу...

– Но тогда не было таких возможностей, был естественный отбор. Впервые я появился на «Огоньке», уже будучи исполнителем на радио с трехлетним стажем. Только тогда мне позволили выйти вместе с мастодонтами тогдашней эстрады. Как в армии было прохождение. Случайных не пускали. У Земфиры сразу появился эфир. Хотя и тогда тоже были те, кто быстро выстреливал – например, Валера Ободзинский, но это было все-таки нетипично.

– То есть, по-вашему, иметь за спиной школу для современной звезды – это хорошо или плохо?

– Конечно, хорошо! Ротару, Пугачева, Пьеха, Сенчина, Толкунова, Магомаев, Хиль, Кобзон... Вся наша плеяда – это люди с высшим академическим образованием. И поэтому мы до сих пор, пусть и не в качестве звезд первой величины, остались в этой жизни, поем и еще востребованы на каком-то уровне. Пусть это не безумный коммерческий успех, но мы играем концерты, нас приглашают на телевидение, делаем какие-то программы.

– На ваш взгляд, «Пять звезд» в этом смысле могут дать толчок к развитию поп-музыки?

– Обязательно! Человек сразу попадет на телевидение. Три эфира – это раз. Во-вторых, есть договоренность, что радийные промоутеры возьмут пятерых победителей себе в эфир…

– ... и в понедельник мы получим мегазвезду?

– Из того, что я видел, «меги» видно не было, но два-три ансамбля очень симпатичные. Что касается певцов, там всего два-три мальчика и три девочки. Они хорошие, крепкие. Но не хочу сейчас называть фамилии, чтобы не предвосхищать события.

Справка «НИ»

Лев ЛЕЩЕНКО родился 1 февраля 1942 года в Москве. Его отец был кадровым офицером, мать умерла в 28 лет, когда сыну едва исполнился год. Лещенко начал петь в хоре Дома пионеров в Сокольниках, его первые выступления состояли из репертуара Леонида Утесова. Окончив школу, устроился рабочим сцены в Большой театр, затем был слесарем-сборщиком на заводе точных измерительных приборов. Отслужив в танковых войсках в составе Группы советских войск в Германии, стал солистом военного ансамбля песни и пляски. В 1964 году поступил в ГИТИС, по окончании которого работал в Московском театре оперетты, а в 1970 году стал солистом Гостелерадио СССР. Популярность ему принесли в 70–80-е годы песни «День Победы», «Не плачь, девчонка», «Старый клен», «Родительский дом» и другие. Более 10 лет Лев Лещенко преподает в институте имени Гнесиных.