Не простить грехи отцов

«Последние» относятся к циклу горьковских пьес, в которых изображен «последний день Помпеи». Еще длятся минуты прежней жизни, среди будничного шума которой уже слышны подземные толчки, и ясно, что скоро все происходящее исчезнет в хаосе разыгравшихся стихий. Горький в них становится бытописателем уходящего жизненного уклада. Писатель исследует мир, где все обманщики вольные или невольные, где не осталось нравственных барьеров, разрушена система вековых ценностей и норм, порваны кровные и родственные узы. Характерно, что пьеса «Последние» первоначально имела заглавие «Отец», а написанная следом «Васса Железнова» снабжена подзаголовком «Мать».

Горький рисует «типичную» семью полицмейстера Коломийцева. Половина домочадцев в ней – законченные негодяи, вторая половина – больные, несчастные, искалеченные люди. Отец семейства – дворянин пошел служить в полицию, замарал честь и душу в крови заключенных. Его брат Яков – несчастный, слабый, больной человек – всю жизнь любит жену брата и свою дочь-горбунью, не знающую, кто ее отец. Мать, сохраняя декорум семьи, отказалась от любви к брату мужа и скрыла от дочери имя ее настоящего отца.

Грехи отцов ломают души и судьбы детей. «Мы с тобой погубили детей, да. Посмотри, как они несчастны», – взывает Софья Коломийцева к мужу. Но ни покаяние, ни поздние признания ничему уже не могут помочь. Не выправить горб озлобившейся умнице Любе, которую отец «по документам» швырнул младенцем на пол в припадке пьяной ревности и изуродовал на всю жизнь. Не достучаться до шерстяных сердец старших – Надежды и Александра. Не помочь славной глупенькой Верочке, которая так верила в героев, что кинулась на шею алчному маленькому негодяю. Не помочь и Петру, тоскующему о хороших, настоящих людях и вдруг осознавшему, что он не может и не готов быть среди порядочных и думающих людей.

В финале пьесы мать становится на колени и просит прощения у детей за то, что родила их. Двое старших считают это позерством, трое не могут простить, даже если б хотели. Горький пишет историю одного отравления: отравление ненавистью, отравление злобой, отравление подлостью. Как будто в насмешку Горький дал женщинам пьесы «говорящие имена». Старшую дочь – похотливую самку – зовут Надежда. Горбунья носит имя Любовь. Сломавшаяся в первом же жизненном столкновении девочка – Вера. Мать, твердящую «я ничего не знаю», – София. Гордые имена, как дворянские притязания, – только оттеняют ничтожность их носителей.

Режиссер Вячеслав Кокорин убрал весь бытовой антураж пьесы Горького, поселив его персонажей в пустое пространство, над которым нависла паутина лампочек. Когда загораются все одновременно, горьковские персонажи кажутся обитателями огромного террариума. Вроде и люди, но каждое их слово неизбежно причиняет боль кому-то, стоящему рядом. Как будто слова превратились в ядовитые жала, от которых не скрыться. Тюремная профессия отца семейства как раковая опухоль потихоньку пожирает тело дома. Недаром все домашние объяснения чем-то напоминают допросы в камере пыток.

Горький заканчивает пьесу «Последние» словами из статьи «О цинизме», написанной в это же время: «Смерть покорно служит делу жизни… Слабое, ненужное – гибнет».

Один из самых мрачных российских режиссеров Вячеслав Кокорин не вступает с Горьким в полемику, не подвергает сомнению точность писательского диагноза. Написанная сто лет назад пьеса оказывается пугающе актуальной в государстве, где количество Коломийцевых не уменьшается.