Козакову снился сон

«Мне выпало счастье быть русским поэтом. / Мне выпала честь прикасаться к победам», – этими строками ушедшего от нас поэта-фронтовика Давида Самойлова начал Михаил Козаков музыкально-литературную композицию «Мне снился сон», которую можно назвать камерным спектаклем для двоих.

Несмотря на общепризнанный заметный спад интереса к поэзии в последние годы, на премьерах залы были полными. Трудно сказать однозначно, что привлекло слушателей: может быть, значимость имени поэта Давида Самойлова, прошедшего войну и оставившего нам незабываемые «Сороковые – роковые…», но скорее магия имени известного киноактера и режиссера Михаила Козакова, миновавшего недавно семидесятилетний рубеж, широко и громогласно отмеченный прессой и телевидением. Так или иначе, прием публики оказался горячим, а спектакль – ностальгически пронзительным.

В конце семидесятых, в молодую еще пору, Михаил Козаков любил читать стихи Пушкина и современников – Арсения Тарковского и того же Давида Самойлова в Доме актера им. Яблочкиной на улице Горького. Делал он это уже тогда блестяще, только ему в свойственной манере. Спектакль «Мне снился сон» стал по сути возвратом к поэзии спустя много лет.

«Сон о Ганнибале» Давида Самойлова сквозной нитью проходит через всю композицию. Козаков остроумно называл своего друга Самойлова «пушкерьянцем». И это действительно так – пушкинских мотивов в его поэзии много. Роль гречанки, супруги Ганнибала, вверена молодой джазовой певице Анастасии Модестовой. Анастасия заменила певицу и автора музыки Наталию Горленко. Горленко, которой не привыкать к дуэтам со знаменитостями (она пела когда-то с Окуджавой), должна была самолично принимать участие в спектакле, но накануне премьеры получила сотрясение мозга. Анастасия исполняла в той же манере, что и Наталия, держалась мило и скромно, хотя, как правило, нелегко выступать в дуэте с большим знаменитым артистом. Сам Козаков в этой постановке и поет, и читает стихи, и танцует вместе с молодой партнершей.

Музыка из спектакля, казалось, рождена вместе с поэзией. Песни так органично вошли в композицию, что без них, думается, действо утратило бы свой щемящий проникновенный лиризм и, возможно, вовсе развалилось. После спектакля Михаил Козаков ответил на вопросы «Новых Известий».

Михаил КОЗАКОВ: «У людей ностальгия по духовному общению»

– Чем вы объясняете столь горячий прием вашей постановки?
– Человеческой теплотой, которой веет от поэзии Давида Самойлова. Люди привыкли общаться за рюмкой, но, видимо, испытывают глубокую ностальгию по духовному общению. Поэзия Дейзика дает, мне кажется, такую возможность. Это – отдушина в наше время суеты и стресса.
– Вы близко знали поэта?
– Мы дружили. Познакомились еще в далекие 60-е, когда я готовил цикл его стихов. Переписывались, когда он жил в Прибалтике, в Пярну. Он мне даже стихи посвящал! Я этой дружбой гордился. Дейзик замечательным был человеком, несуетным.
– Как вы оцениваете роль музыки в вашей композиции?
– Она сделана очень органично и как-то вся «на слуху», хочется эти песенки напевать и напевать.