Искусство вложения

Аналитик инвестиционной компании «Инвесткафе» Дарья Пичугина, в свою очередь, рассказала «НИ», что произведения искусства имеет смысл приобретать, пока они стоят дешево, пока художник малоизвестен, но при условии, что у покупателя есть понимание, что данные предметы через 10 лет, условно говоря, вырастут в цене. При этом эксперт предостерегла, что «такие инвестиции должны проводиться при поддержке людей, которые в этом хорошо разбираются, поскольку не факт, что ваше мнение о рынке и о вкусах потенциальных покупателей через 10 лет действительно будут верными».

А если коллекционер приобретает на аукционе, например, картину, стоимость которой уже сейчас высока, в будущем вряд ли стоит рассчитывать на то, что ее цена сильно вырастет. Однако это является прекрасным способом сохранить свои средства, поскольку в цене такое полотно явно не упадет. К слову, по итогам минувшей недели, выручка Christie’s, проводившей аукционы, посвященные русскому искусству, составила более 25 млн. долларов. При этом полотно кисти Бориса Кустодиева «Извозчик» ушло с молотка за рекордную для произведений этого художника сумму – 7 млн. долларов.

Если говорить о широко известных произведениях искусства, то есть большая вероятность получить выгоду уже в ходе ближайшего аукциона или перепродажи. Но если цена, по которой был приобретен предмет старины, изначально оказалась завышенной, то ждать придется гораздо дольше, возможно, не один год. При этом если выяснится, что артефакт не является подлинником, а какое-то направление или автор вышли из моды (это касается преимущественно современных творцов), с получением прибыли и вовсе может не сложиться: от такой вещицы «избавиться» будет гораздо сложнее, чем от недвижимости или золота. Тем не менее, по словам Дарьи Пичугиной, это достаточно стабильный рынок, в первую очередь потому, что спекуляции на нем не так распространены, как на остальных рынках. «Заключается меньше сделок, поскольку число объектов искусства более ограничено, чем количество тех же акций, – рассказала «НИ» аналитик. – И еще: на произведения искусства не так сильно колеблются цены. Если у вас есть дорогостоящая картина, она не сильно потеряет в стоимости, даже если будет зафиксировано значительное падение на мировых фондовых рынках. Так, за последние 10 лет произведения искусства, если судить по индексу Mei Moses All Art, выросли в цене в шесть раз относительно американского рынка акций».

На вопрос о том, пользуется ли популярностью такой способ вложения денег среди наших соотечественников, Александра Лозовая сказала, что «в 2010 году в России было сформировано несколько паевых инвестиционных фондов, инвестирующих в предметы искусства». «Определенные успехи в этой индустрии есть, но они выборочны и, можно сказать, для узкого круга лиц», – добавила г-жа Лозовая. По мнению Дарьи Пичугиной, это направление в России пока недостаточно развито в первую очередь в связи с тем, «что у нас не накоплено такого объема произведений искусства, которые бы постоянно меняли своих собственников». Кроме того, по ее словам, у нас плохо развита инфраструктура – нет необходимого числа оценщиков и других специалистов в этой сфере: «Поэтому, если человек хочет продать какое-то произведение искусства, он скорее пойдет на иностранный аукцион».

Куратор и эксперт по международному и российскому рынкам искусства Андрей Строганов сказал «НИ», что «российский рынок искусства в принципе сложно назвать развитым», поскольку, в частности, недостаточно развита его информационная составляющая. В первую очередь это связано с тем, что отечественные коллекционеры стремятся избежать распространения информации о покупке или продаже тех или иных предметов старины, в частности, чтобы уйти от налогов. «Вы хотите продать какой-нибудь предмет искусства, – привел пример г-н Строганов. – Вам выгодно продать его дороже, а покупатель, наоборот, хочет купить его дешевле. Если продажа будет открытой, то мы можем рассчитывать на более высокую стоимость этого артефакта. Но если мы делаем открытую продажу и об этом всем становится известно, будь любезен, получив доход, заплати пресловутые 13%. А зачем платить налог, если можно договориться и провести сделку анонимно? Хотя при этом, скорее всего, и придется несколько занизить стоимость предмета искусства».

По словам эксперта, раскрывать информацию о продаже того или иного артефакта необходимо еще и потому, что, когда предмет искусства попадает на рынок, очень важно его происхождение. «Возьмем, например, Пабло Пикассо, одного из лидеров мирового рынка, – сказал г-н Строганов. – Его работы можно купить за несколько сотен долларов, а можно – больше чем за 100 миллионов долларов. Ведь стоимость того или иного произведения зависит не только от имени автора, его места в мировом искусстве, но и от истории владения конкретной работой – в каких музеях и галереях она выставлялась, каким коллекционерам впоследствии перепродавалась». По словам собеседника «НИ», чаще всего покупается именно история произведения, и, скажем, пусть и уникальные вещицы, сделанные профессиональным ювелиром «под яйца Фаберже», цениться не будут в отличие от работ, принадлежавших императорской семье Романовых.

В России чаще всего коллекционированием, по словам Андрея Строганова, занимаются представители политической и бизнес-элиты (так, небольшая коллекция Владимира Слуцкера, в которой есть работы Пикассо, Брюллова, Кустодиева и Уорхола, была оценена в 30 млн. долларов). Однако постепенно интересоваться искусством начинает и так называемый средний класс, который может себе позволить относительно недорогие вещи, в частности, современное искусство. Кстати, по мнению г-на Строганова, в современных авторов достаточно выгодно вкладывать деньги, особенно если одновременно заниматься грамотным продюсированием своей коллекции: «Покупка современного искусства обойдется просто-напросто дешевле, и у коллекционера будет значительно меньше издержек, связанных с этими предметами, то есть цена владения будет ниже». К слову, в 1962 году один соотечественник Энди Уорхола купил работу тогда уже известного художника за 250 долларов. А спустя полвека эта картина ушла с молотка за 20 млн. долларов...

«Коллекционеры, которых знаю я, – это люди, которые покупают предметы искусства и для души, и для того чтобы впоследствии можно было бы получить выгоду при продаже», – рассказал Андрей Строганов. – Можно инвестировать, например, в акции, но они вкладывают именно в искусство, потому что любят его и разбираются в нем. И, конечно, для кого-то предметы старины – определенно инвестиции, своего рода финансовая подушка безопасности на черный день». По его словам, коллекционеры также часто выступают и в качестве дилеров, то есть посредников на арт-рынке. И, наоборот, у арт-дилера со временем «оседают» какие-то артефакты. Как оказалось, г-н Строганов тоже занимается коллекционированием: «Меня интересует фотография и почта периода Русско-японской войны. Плюс я собираю работы различных отечественных мастеров, например, Александра Родченко, Аркадия Шайхета, а также и некоторых западных авторов». Однако для г-на Строганова эта коллекция не является той самой «подушкой безопасности», хотя «в жизни всякое бывает, поэтому не стоит загадывать». «Я люблю искусство фотографии, этих авторов и поэтому с удовольствием покупаю их работы, – добавил эксперт. – Но я как человек, стремящийся к рациональным методам оценки предмета искусства, знаю справедливую цену на эти вещи. Если я, допустим, при покупке определенной работы не предполагаю получение дальнейшей выгоды, то не стану переплачивать».