Приключения тел

Настоящий спектакль – всегда приключение. Это могут быть сюжетные приключения персонажей (вещь в нынешнем театре встречающаяся крайне редко). Иногда – прихотливые приключения чувств (скажем, борьба чувства и долга или борьба двух любовей, столкновение любви и ненависти). Иногда это приключения авторской мысли, ветвящейся, неожиданной, взрывчатой. На нынешнем Чеховском фестивале, довольно точно отражающем общее состояние мирового театрального поля, главным видом сценического приключения стали приключения тел. Тренированные тела актеров цирка совершали головокружительные прыжки-полеты, демонстрировали чудеса жонглерской ловкости и чудеса равновесия. Тело торжествовало победу над законами земного тяготения и возможностями человеческой природы. И оно же раз за разом волновало своей уязвимостью, беззащитностью, своим одиночеством в таком огромном и таком пугающем пространстве сцены.

В программке «Тангенса» Матюрен Болз рассказал, что на создание спектакля его вдохновили произведения людей, прошедших концлагеря и тюрьмы, узнавших издевательства и унижения. В сценическом антураже спектакля можно найти приметы унизительного людского быта века двадцатого – рифленые заборы, железные сетки, истерическую речь из микрофонов (слово в этом спектакле существует как шумовой фон), какие-то конструкции-вышки. Однако в целом происходящее явно выходит за границы обозначенного места-времени. Французский спектакль рассказывает о судьбе любого человека во все времена.

Движущиеся навстречу друг другу дорожки, батут, огромное деревянное колесо для людей-белок, высокий, раскачивающийся шест – вот, пожалуй, и все снаряды в этом спектакле. Их немного, но каждый из них использован процентов этак на 200. Каждый трюк в постановке Болза воспринимается метафорой, собранные вместе, они соединяются в поэтическую ткань спектакля-высказывания.

Люди бегут по движущимся дорожкам. А потом на них же выезжают бездыханные тела, сбрасываемые седым служителем в неизвестность. Лагерный конвейер смерти? Актеры крутятся в движущимся колесе – стоя, лежа, вращаясь на укрепленном стуле. Колесо Фортуны? Туда вскакивает завороженный человек, стремится удержаться в нем, но неизменно соскальзывает, срывается.

Актеры падают на батут и взлетают с него, приземляясь на сцене, на железных площадках-конструкциях, на тонкой полоске авансцены. Когда наблюдаешь прыжки-полеты Матюрена Болза, тебе начинает казаться, что смотришь какой-то фантастический балет, где каждое движение просчитано до миллиметра и разложено по нотам до секунды. Но вместе с тем перед нами еще и прекрасный наглядный символ человека-мячика, которым играют невидимые силы.

Актриса Мари Анн Мишель не то что ползет вверх по шесту – скорее она вьется, скользит, сливается с качающейся трехметровой палкой. В какой-то момент, отпустив руки и ноги, она остается висеть на шесте полуобнаженной (так что наглядно отсутствие любых страховочных поясов и лонж), вообще держась неизвестно на чем. У зрителя сердце обрывается в груди, а в голову некстати лезут строчки из какой-то детской книжки о гуттаперчевом мальчике, который держался на шесте подбородком и затылком. Трудно найти более наглядную метафору опасного человеческого существования, держащегося непонятно на чем – разве на милости Господней.

В финале – обнаженный прекрасный человек будет продираться сквозь мрак: вначале ползком, потом на четвереньках. Потом, распрямившись, поднявшись с колен, преодолевая сопротивление воздуха, он будет идти и идти по бесконечной движущейся ленте, обреченный и несдавшийся.

Спектакль Матюрена Болза можно разгадывать как символические комбинации карт таро (и у каждого смотрящего будет своя трактовка). Но можно и просто отдаться потоку его мрачных и геометрически выверенных образов, напряженным ритмам музыки венгра Акоша Селевени. В конце концов, приключения тел – одно из самых демократичных зрелищ. Для его восприятия не требуется философской подготовки или эстетской искушенности. «Тангенс» Матюрена Болза воспринимается всеми органами чувств, вплоть до кожи и нервов. Он врезается в память и оставляет долгое эхо раздумий.