Моцарт и тамтамы

Южная Африка и балет. Сочетание слов, которое сначала вызывает удивление (и там, оказывается, есть балет!), а потом – предвкушение чего-то экзотического. Перед глазами встают картинки шаманских плясок чернокожих раскрашенных людей в набедренных повязках, призывающих дождь или заклинающих зверя перед охотой.

Так вот, Южноафриканский театр балета, гастролировавший в Москве, ничего подобного не показал. Труппа, состоящая из профессионалов с балетным образованием, не хочет дешевого успеха. И вместо игры в дикарей, притопывающих вокруг ритуального костра, артисты из Йоханнесбурга привезли неоклассический танец, весьма похожий на европейский.

Тем не менее совсем отказываться от традиций здесь тоже не хотят: это привело бы к нивелировке облика компании. Просто в театре помнят, что в истории ЮАР слилось много потоков. Кроме исконных африканских племен, здесь живут буры (потомки выходцев из Голландии) и англичане. Жизнь южноафриканского коллектива схожа с задачей российского балета: и там, и тут идеальный вариант – соединение новейших тенденций в мире танца с собственной многонациональной культурой.

Три балета, показанных на сцене театра имени Пушкина, эту задачу решают вполне корректно. Самобытность задается сразу, как только включается фонограмма и публика слышит африканскую певицу Мириам Макеба. Под звуки ее могучего голоса сменяются времена года в балете «Я скажу «прощай» завтра». Дуэты, одетые в костюмы цвета сезонов погоды (белое, зеленое, коричневое и оранжевое) преподносят зиму как символ зрелости, лето как гармонию, весну как рождение и осень как надлом и увядание. Девушки танцуют на пуантах, мужчины – босиком, а техника спектакля – старые добрые фуэте и прочие премудрости классики, сдобренные, впрочем, модернистскими изломами корпуса и руками, свободными от точности балетных позиций. Успех первого балета закрепил второй, «Неоновый полет» – зрелище веселое и незамысловатое. Танцовщики изображали ярко раскрашенных тропических птиц – нечто вроде птичьей вечеринки в джунглях. Можно, конечно, и этот спектакль рассматривать метафорически – как балет про тех, кто летает или хочет летать. В третьем опусе программы – «Копано» – в одном углу сцены на фортепиано «живьем» играли Моцарта, в другом – два музыканта били в тамтамы. Между Моцартом и тамтамами танцовщики в красных одеяниях доказывали, что самая большая экзотика – когда негр прыгает под музыку барокко и белый пляшет под тамтам, а заклинать духов можно и с помощью двойного вращения в арабеск.

Драйв южноафриканского балета понравился публике, которая долго хлопала, провоцируя артистов на «бис». Не зря артисты из ЮАР 12 часов летели в Москву на гастроли.