Актриса Елизавета Боярская

– И в чем актуальность спектакля?

– Моя героиня Луиза, дочь бедного музыканта – единственный персонаж, который руководствуется исключительно истинной любовью и по-детски наивной порядочностью. И вот эта девушка попадает в жернова власти, которые ее перемнут и сотрут в пыль. Весь двор занят суетой вокруг предстоящей свадьбы герцога и герцогини, и отец ее возлюбленного Фердинанда, всесильный президент, все окружение, стремятся быстрее замять «интрижку» его сына с Луизой, как будто ничего и не было. Но хотя ценой смерти любовь все же побеждает. В понимании Луизы и Фердинанда побеждает, поскольку я прекрасно осознаю, что кто-то считает: жертвовать жизнью во имя любви – большая глупость…

– Кстати, о жертвах. В Интернете и в СМИ скандальный арест группы Pussy Riot в храме Христа Спасителя комментируют очень жестко, осуждающе…

– Я знаю случай, когда девушка – в короткой юбке, на высоких каблуках (видно, что она не строгих правил) – пришла зареванная в церковь. К ней бабушка подошла: «Чего ты здесь делаешь? Как ты одета? Ну-ка, пошла вон отсюда!» Та убежала... Понятно, что она никогда больше не переступит порог храма.

– А то и вовсе руки наложит на себя, не найдя нигде понимания...

– Да. Грустно, что так мало сочувствия друг к другу. Я, например, была просто поражена, когда прочла комментарии по поводу взрыва на проекте «Дом-2». Помните, совсем молодому парню, монтировщику, оторвало руки-ноги? Боже, что писали: «Так вам и надо! Чтоб вы все сдохли!» Понятно, что такая ненависть – от неудовлетворенности собственной жизнью, поэтому каждый и думает только о себе.

– Как говорил один из героев Достоевского, «накорми народ, тогда и спрашивай с него добродетели». И все же это не оправдание для тотальной ненависти.

– Согласна. Если я подумаю что-то дурное про человека, который подло поступил, тут же себя одергиваю: «А может, ты бы поступила не лучше него». Какое право я имею кого-либо осуждать? Почему же эти люди позволяют себе такую оголтелость, бескомпромиссность? Почему они даже на секунду не могут представить себя на месте другого человека?

– Вот что интересно: мы так возвеличиваем Достоевского, но только в жизни мы ужасно далеки от Сонечки, простившей убийцу Раскольникова, от того же всепрощающего Мышкина…

– Да, я хорошо чувствую эту двойную мораль, но объяснение этому найти не могу. Честное слово, иногда оглядываешься вокруг и с ужасом думаешь: неужели единственный выход – конец света, чтобы начать все заново? Снова начинать со шкур, с определений, что это хорошо, а это плохо, не убий, не укради... На самом деле выход только один: не можешь изменить мир вокруг, начни хотя бы с себя. Ведь это можно сделать? Веровать в Бога, вырастить ребенка в любви, заниматься своим делом и делать его хорошо. А не искать вокруг виноватых. Как-то в передаче про ЖКХ показали многодетную мать, которая жаловалась, что в стене ее квартиры дыра. Безусловно, плохо, что жилконтора не спешит эту проблему решить. Но ты же мать! Найди доски, прибей к стене, покрась. Ведь это возможно сделать, не дожидаясь помощи от государства? Да собой заткни, в конце концов, только чтобы дети не мерзли!

– Телевизионщики уверены, что зрителю нужны только экшн и кровь, а во многих СМИ убеждены, что для народа нет ничего лучше, чем «желтые новости». Но на самом деле большинство людей просто уже тошнит от репортажей, какая «звезда» как рожает, кто на ком женится и где отдыхает…

– Это правда. И я хорошо понимаю, почему народ часто не любит артистов. По крайней мере, не уважает. Смотришь журнал – этот купил золотой унитаз, а тот уехал отдыхать на Бали. Как можно их любить, если большинство в стране живет совсем иначе? А артисты, которые в понимании людей ничего не делают («подумаешь, покривлялись перед камерой, ума много для этого не надо»), получают приличные деньги. Естественно, это вызывает раздражение: почему им всё, а мне – ничего, я ведь ничуть не меньше их вкалываю.

– Вас многое волнует. Не хотите попробовать об этом написать? Ведь в свое время вы говорили, что подумываете о драматургии…

– Знаете, я не настолько в себе уверена, чтобы хотя бы осмелиться попытаться что-то изобразить на бумаге. Было время, когда у меня были амбиции и писать, и кино снимать. А сейчас пришло отрезвление – надо заниматься только тем, что умеешь делать, и стараться это делать хорошо. Я, например, никогда не пойду кататься на коньках для телепроекта – потому что плохо катаюсь. Не хочется множить ряды дилетантов. Мне кажется, нас погубит повсеместный непрофессионализм. Как это возможно, чтобы пришел сантехник и спросил: «А у вас есть инструменты?» Сложно представить, чтобы артист вышел на сцену и спросил зрителей: «А у вас костюмчика не найдется?» Рядом с моим домом на набережной Мойки уже лет тридцать работает дворником одна женщина. Удовольствие смотреть, как она метет! Замечательно, когда человек хорошо делает свою работу, чистит ли он обувь, продает ли газеты или выходит на сцену. Так что. хотя писать мне нравится, у меня не хватает ума, образования, чтобы грамотно выстроить историю от и до. Я неплохо понимаю технологию кинопроцесса и, наверное, могла бы снять фильм. Но в том-то и дело, что сейчас режиссеров много, а настоящих – мало. Я очень ценю, когда режиссер умеет создавать свой мир, выходит к зрителю с каким-то высказыванием. Это высший пилотаж. А сейчас, к сожалению, много фильмов, которые ни о чем, сняты просто так. И мало что цепляет за душу.

– Подозреваю, что вы бы захотели снять какое-нибудь трогательное, романтическое кино. Но придут циники и наговорят кучу гадостей.

– Ну, такой реакции я не боюсь. Хотя опасаюсь, что в силу своего характера, скорее всего, «пересопливлю», «пересахарю»…

– Может, стоит начать с фильма-сказки для детей?

– Сказки – это прекрасно. Нынешние сказки так отличаются от старых, по-настоящему волшебных. При соприкосновении с современностью они стали какими-то другими. А должна ли сказка соприкасаться с современностью?

– Художники порой уверяют, что не должны давать ответы, а лишь подносить к зрителю или читателю зеркало и говорить: «У-у, видите, какие вы уродливые!»

– Цель, в общем, неплохая, но беда в том, что вовсе не у всех, как, например, у меня, эта картинка в зеркале вызывает стыд и негодование. Кто-то смотрит и говорит: «Круто, они такие же, как мы!» И тогда ничего не меняется. Тупик.