Онегин в истерике

Действие пушкинской поэмы перенесено в современность. В самом факте, весьма распространенном в искусстве, нет ничего плохого и ничего хорошего. Главное – для чего перенесение предназначено автором, какое художественное послание отправил хореограф. Ведь Эйфман, надо полагать, затеял спектакль не для того, чтоб малиновый берет Татьяны заменить, как в этой постановке, малиновым пиджаком Онегина.

Итак, есть три приятеля, вместе пьющие водку, – вечный «лузер» Онегин, кудрявый рокер Ленский и солдат в камуфляже – будущий Генерал. И есть сестры Ларины – деревенские простушки, танцующие по-народному, с «завернутыми» внутрь коленями и стопами, но почему-то изъясняющиеся дворянским слогом XIX века (сцена письма Татьяны озвучена фонограммой ее монолога, который в таком контексте звучит сущей пародией). Отношения героев развиваются сначала на фоне путча ГКЧП (кинохроника на заднике), а потом – в наши дни. Персонажи тусуются на дешевых дискотеках в молодости, а в зрелости гуляют в дорогом казино для олигархов. Кордебалет изображает то туповатую молодежь из народа, то богатую чернь, символически одетую в черное (только Эйфман с его произвольной нарезкой музыки Чайковского из разных опусов мог поставить парад миллионеров на начало Первого фортепианного концерта). Между эпохами проходит известный всем сюжет, но с изменениями. Онегин у Эйфмана ухаживает за невестой друга, чтобы отмстить за невнимание к себе: судя по нежнейшему танцевальному дуэту с приятелем, Евгений куда больше интересуется Ленским, чем девушками. Такое уже было в нашумевшей зарубежной опере «Онегин», где друзья волей режиссера стали геями. Теперь находка использована в нашем балете.

Потом будет пьяная драка, озверевший Евгений заколет Ленского ножом, а слепой Генерал на ощупь найдет в кабаке созревшую для любви Татьяну и возьмет ее в жены. Она, позабыв былые сны про секс с Онегиным, с удовольствием облачится в модный «прикид», примет новые правила игры и забудет про наивные манеры молодости. (Процедуры отмывания тела, завивания волос и примерки туалетов показаны поэтапно.) Перерождение Татьяны тоже вполне наглядно: пока она была хорошей – носила белые платья, а стала сподвижницей Генерала – переоделась, как ее плохое окружение, в черный наряд. Онегин же будет писать генеральше обильные письма и бредить кошмарами, в которых он целуется с мертвым Ленским и умирает от ножа ревнивого мужа.

Все это сопровождается фирменным эйфмановским танцем – предельная экспрессия, «выкрученные» позы, головоломные поддержки и откровенная смесь балета с шоу. Со сцены несется буквально поток эмоций. Артисты работают тщательно, но все как один переигрывают. Онегин (гибкий и прыгучий Олег Габышев) и вовсе не вылезает из пластической истерики. Но это не вина исполнителей – такую задачу поставил хореограф. У него всегда так: неврастенические персонажи должны сгорать дотла в придуманной автором коллизии. Только горение тут, как, впрочем, и хореографическая «русская душа» спектакля, напоминает мыльную оперу с ее шаблонно-слезливым преувеличением. Мыльный Пушкин – вот главное «достоинство» этого балета.

Конечно, автор «Онегина» – хорошо раскрученный, а главное, очень доступный для массового восприятия хореограф. На его спектаклях много аплодируют, в зале сидят известные артисты и звезды фигурного катания. Но сие не отменяет разрушительного, иначе не скажешь, действия балета. Что получается? Сначала учителя в школе убивают интерес детей к великой литературе с помощью скучных и устаревших преподавательских клише. Потом приходит Борис Эйфман, предназначенный для взрослых, и, говоря высокие слова о духовности, окончательно добивает Александра Сергеевича. Ведь люди думают, что пошловато-глянцевая поверхностность, выдаваемая за глубину, и есть смысл Пушкина для наших дней. Перманентное несоответствие между возвышенными декларациями и попсовым результатом – самое печальное у этого хореографа. Как если бы человек предлагал еду из «Макдоналдса», но уверял, что делает блюда высокой кухни.