Posted 5 апреля 2006,, 20:00
Published 5 апреля 2006,, 20:00
Modified 8 марта, 09:12
Updated 8 марта, 09:12
Художник Никас Сафронов
– У вас столько титулов, Николай Степанович! Как к вам обращаться – «ваша светлость» или просто «князь»?
– Думаю, что просто Никас.
– Вас самого не удивляет такое количество титулов?
– У меня они вызывают смешанное чувство. В 20 лет это, наверное, было бы интересно. Может быть, это нужно чиновникам, которые обвешивают себя наградами. Конечно, приятно, когда тебе отдают должное и чем-нибудь награждают, но не надо от этого сходить с ума. Если награды государственные и их дают за заслуги, ты понимаешь, что страна думает о тебе. Но ведь голь на выдумки хитра! Сколько сейчас придумали разных премий. Я даже имел глупость быть председателем попечительского совета одной из таких премий.
– Почему глупость?
– Потому что это жулики. У них цель – заработать денег. Они уже имеют охрану и покупают дорогие дома. В самом начале целью было дать премию тем, кто является реальным меценатом. Потом выясняется, что миллиардеры, которым и так некуда девать деньги, покупают награды, всякие там «Золотые кресты», «Олимпы».
– Вы не задумывались, насколько были бы успешны, если б не стали рисовать первых лиц?
– Мне совершенно не важно, какое лицо я рисую – первое оно или последнее. Великие художники всегда рисовали первых лиц – и королей, и пап, и кардиналов, и шахов, и царей. Именно им заказывали их портреты. Что делать, если выбирают именно тебя? Я много работал в Италии, мои картины брали и музеи, и частные галереи. Потом перебрался в Россию, где уже началась перестройка. И тут тоже у меня появились клиенты. Как-то меня нашел мэр Баку и предложил нарисовать портрет Гейдара Алиева. Тот в свою очередь предложил нарисовать президента Турции Демиреля. Потом я рисовал перуанского президента…
Ваши коллеги иногда называют меня «хитроумец, который перелез через кремлевскую стену и вбагривает там всем свою халтуру». На самом деле, все не так просто. Прежде чем сделать заказ, они приглашают искусствоведов. И потом, нет более капризных заказчиков, чем эти чиновники. Им надо, чтобы каждая пуговичка блестела, и чтобы характер на портрете был добрый, и чтобы фон был замечательный. Вы просто не представляете, сколько мелочей надо учитывать в работе с первыми лицами, их очень сложно писать, они очень капризные.
– Вспомните, как снимала Рифеншталь Гитлера в «Триумфе воли»! В любви немцев к своему фюреру есть и ее заслуга. Вы ощущаете ответственность, когда рисуете первых лиц и важных сановников?
– Сто процентов. Но знаете, если мальчику все время говорить, что он негодяй, то в конце концов он совершит кражу или сделает какую-нибудь гадость.
Люди власти – как дети. Если им все время говорить гадости, то они закроются и начнут ненавидеть народ. Сейчас народ для политиков – ничто, пустота. Мне один влиятельный бизнесмен рассказывал, как он был в кабинете у высокого чиновника и кому-то сказал про один из новых законов: как к нему отнесется народ. А ему ответили: «Какой народ? Вы о чем? Вы что, шутите? Нужно деньги зарабатывать».
– Путин на ваших картинах просто загляденье как хорош!
– Когда я пишу портреты, то этим делаю комплименты: «Вот какие вы красивые, люди! У вас очень красивое лицо, и вы нормальные». Прежде чем совершить какой-нибудь поступок, человек потом посмотрит на свой портрет и хорошо подумает: «Неужели я такой плохой и могу совершить какую-то гадость?». Наверное, это звучит примитивно, почти из сказки, но это работает.
– Энди Уорхол говорил: «Каждый имеет право на 15 минут славы». В одном интервью вы сказали, что хотите «попасть в историю». Вам мало 15 минут? Нужна именно история?
– 15 минут – это для каждого. Я свои 15 минут уже получил. Но у меня совсем другая цель. Я хочу, чтобы мои картины остались и имели свою нишу, чтобы мое имя как художника помнили и через 500, и через 1000 лет.
– У вас есть ученики?
– Я пробовал преподавать в Ульяновске, но так никого ничему толком не научил. Я начинал злиться, потому что они не понимали, чего я от них хочу. Недавно вот один парень из Репинки, он там преподавал, перешел ко мне и хочет быть похожим на меня.
– Это хорошо, когда кто-то похож на кого-то творчески?
– Есть идеалы и равняющиеся на него. Я помню, как дети в классе, носящем мое имя, смотрели на меня. Для них я был и примером, и шансом – родился и вырос в бараке, а теперь могу жить в Лондоне, Париже, Барселоне.
– Что вы скажете о прошлогодней Биеннале в Москве?
– Более безобразного мероприятия в жизни не видел. Биеннале – одно из пагубных явлений в современном мире. Пусть оно будет, но нельзя его проведение раскручивать до такого уровня. Я подошел к месту, на котором валялось несколько пустых банок «кока-колы». Подошла служащая, спросила: «Кто это набросал их?», и группа ребят призналась, сказали, что сейчас уберут. Но в это время подбежавший некий «культуролог» начинает требовать от служащей: «Немедленно оградите это! Пусть это будет частью композиции!». Разве это не бред?
Подобное опустошает культуру. Тем более в России, где народ нищий, в депрессии. Нам нужно поднимать его, искать нового Александра Матросова и Илью Муромца, но не опускаться до низменного. Мы должны тянуться до уровня Веласкеса, Саврасова, Леонардо да Винчи. Почему мы берем у Запада все самое худшее? Там уже не хотят смотреть этот бред, который у нас показывали на Биеннале. Похожие экспонаты есть в частных галереях, но я все равно считаю их бредом сивой кобылы, и ничего более ужасного не видел.
– Читал, что вы замок где-то в Шотландии купили. Чай уже пили в нем?
– Нет. Этот замок я купил несколько лет назад. Тогда он стоил всего-то чуть больше ста тысяч фунтов, а теперь больше миллиона. Я еще в детстве мечтал купить себе замок. Вот вы о чем мечтали в детстве?.. У каждого из нас были свои фантазии. Бывший мэр Парижа как-то предлагал мне совершенно бесплатно взять какой-нибудь замок во Франции. Но по их законам я ничего не мог изменять в нем без разрешения властей, кроме этого, был обязан содержать его и предлагать несколько комнат для туристов.
Как-то раз мы с приятелем поехали в Глазго, заблудились по дороге и решили, что он пойдет по одной дороге, а я по другой. В лесу я увидел яму, в ней росли дикие ранетки, потом маленький пруд, около него стоял полуразрушенный ангел и на пригорке был замок. Я настолько был очарован всем этим, что, едва придя в город, стал узнавать, кто хозяин этого замка. И мне сказали, что он продается. Тогда я и купил его. Правда, до сих пор не сделал ремонт в нем. Мне кажется, что в этом замке – спящая царевна.
– Экий вы сказочник! Может быть, поэтому до сих пор перед сном читаете сказки? Или это для вас возможность уйти от суровой реальности?
– Для меня это что-то вроде успокаивающего снотворного. Когда ложишься спать, то уходишь в мир иллюзий и понимаешь, что мир бесконечен. Сказки, созданные веками назад, переносят тебя в другое время, и если вдруг тебя не станет именно ночью, то это не будет так обидно. Кстати, во времена Рубенса в Голландии люди спали сидя. Они боялись лечь, потому что считалось: лежащий умрет скорее. Сказки – это как молитва на ночь. Когда люди молятся, то просят Господа, чтобы они попали в рай. Вот так и я, читая на ночь сказки, верю, что если со мной что-то случится, то я буду продолжать жить в них.
– А вам не снятся те времена, когда приходилось работать сторожем, дворником и грузчиком?
– Нет, это мне не снится. Иногда мне снится армия, где была дурацкая муштра. Долгое время мне снился сон, что меня, уже взрослого, снова забирают в армию, а я не хочу в нее идти. У меня такая натура, что во мне всегда существовала некая внутренняя свобода. Когда ее пытались ограничивать, то психологически мне было очень тяжело. Особенно неприятно было, когда майор Ольхов, как инквизитор, сжигал мои рисунки.
СПРАВКА
Никас САФРОНОВ родился 8 апреля 1956 года в Ульяновске. После школы год учился в Одессе в мореходном училище. С 1973-го по 1975 год – в художественном училище Ростова-на-Дону по классу живописи. Затем его призвали в армию, в ракетные войска. После службы уехал в Литву, поступил в Художественный институт имени М. Чюрлениса (ныне Академия художеств), который окончил в 1982 году. Первая персональная выставка прошла в 1978 году в Паневежисе. В 1983 году переехал в Москву. В 1985 году принял участие в Международной художественной эротической выставке в Токио, в 1986-м – в Международной художественной эротической выставке в Милане. С тех пор участвовал в нескольких десятках выставках в России и за рубежом.