Пожатье каменной десницы

Влияли ли личные обстоятельства, нервотрепка последних месяцев на постановку «Каменного гостя», или Дон Жуан мертв»? Можно только догадываться. В мастерски выстроенном, выверенном до миллиметра, до интонации, до движения глаз спектакле не видно никакого следа нервозности, спешки и повышенной температуры окружающей среды. Сам спектакль идеально вписан в пространство, которое скоро должно перейти в другие руки. А сейчас, придуманное и сделанное Васильевым, оно явилось глазу в покоряющей красоте: белые колонны, стрельчатые арки создают для фигур подобие рам. Мелькнет то ножка, то профиль, то рука с веером.

В первой части – оперной – Васильев показывает, как владеют в его театре звуком. В глубине сцены рояль, где строгая женщина в мужском котелке определяет ритм спектакля музыкой Даргомыжского. Васильев взял из оперы Даргомыжского три сцены: ужин у Лауры, сцену на кладбище, свидание Доны Анны с Дон Жуаном. В каждой сцене Дон Жуана играет новый актер. Каждый несет свою черту великого любовника: первый появляется веселым беззаботным дуэлянтом, второй – искусным обольстителем, третий ведет за собой могильный сумрак.

Мужчины одеты в черные фраки и белые туфли, женщины в разноцветных платьях на этом черно-белом фоне смотрятся особенно нарядно. Васильев отдал музыкальные партии женщинам, мужчины вторят им стихотворным речитативом. Лица почти неподвижны, голоса ничего психологически не раскрашивает, звуки парят как бы отдельно от произносящего, подчиняясь не столько законам логики и смысла, сколько музыке стиха. Страсти вынесены в звук, объективированы. Не касаясь друг друга, сидят Дона Анна и Дон Жуан, и вся рождающаяся любовь, тяга, нежность растет и обрушивается половодьем в нарастании голосов. В заключительной сцене Васильев выводит могильщиков, спускающих из поднебесья белый гроб и равнодушно швыряющих на блестящий пол с рассыпанными цветами комья черной земли.

Этот спектакль тянет на длинные описания: как в дуэли с Карлосом Дон Жуан втыкает меч в колонну, подрубая самое основание мироздания. Как Дон Жуан вдруг достает спрятанные в рукавах букетики цветов и разноцветные перья осыпают его торжествующую фигуру. Как Дона Анна, узнав страшную правду, вдруг стареет на глазах и превращается в беспомощную старуху на костылях.

В части второй – балетной – Васильев дает длинные вариации на тему крылатых демонов страсти, терзающих мужчин и женщин. Взяв за основу офорты Гойи, он создает собственные «Капричос». С черными веерами, похожими на крылья летучей мыши, актер гонит партнершу, не давая ей роздыха, хлещет ее потоками воздуха, зависает и парит где-то в пространстве. А то, попирая законы земного тяготения, идет по согбенным спинам женщин: одна спина, вторая, третья – дьявольская колесница, триумфальное шествие демона ночи.

Ставший событием в русском театре новый спектакль Анатолия Васильева оказался произведением, чья судьба туманна. Еще неделю он играется на Поварской. Дальше – пустота.