Играют в Шиллера

Немирович-Данченко на склоне лет честно признавался, что боится ставить Шиллера. Боится его пафоса, его романтической риторики: «Бороться против такого театрального пафоса, против декламации, освободить от всего этого текст Шиллера я не могу». Режиссер Малого театра Виталий Иванов, кажется, обо всех этих трудностях просто не подозревает. С чем бороться? Зачем бороться? Есть текст, есть традиция. Чего мудрить? Давно известно, кому откуда выходить, какие делать жесты. А уж сколько можно костюмов пошить!

В результате постановка Виталия Иванова одной из самых знаменитых трагедий Фридриха Шиллера существует в каком-то вневременном вакууме. Выходя со спектакля «Мария Стюарт» из филиала Малого театра, как-то невольно оглядываешься в поисках извозчиков («Какое, милые, у нас тысячелетье на дворе?»). Если отвести глаза от зрителей, их костюмов и причесок, то возникает иллюзия, что за окном если не год 1800-й (когда трагедия Шиллера была впервые поставлена на сцене Веймарского театра), то год эдак 1880-й. Художественного театра нет и в проекте. О мейнингенцах и их исторических штудиях еще и не слыхали. А уж новации века ХХ и вовсе кажутся дурным сном.

Если по аналогии с Актер Актерычем можно себе представить среднестатистический Спектакль Спектаклевич, то это он.

Сценограф Валерий Левенталь создал на сцене высокие стены замка, поднимающиеся и опускающиеся фронтоны внушительных построек, выезжающие аркады. Все это сделано с оперным размахом и оперной же условностью (кирпичи стен откровенно нарисованы на холсте, а аркады не скрывают, что сделаны из фанеры). Вся декорация все время куда-то движется, кружится, поднимается-опускается (даже когда сцена идет в одном месте). Этой мобильной подвижности предметов и стен противопоставлены монументально-неподвижные актеры, затянутые в пышно расшитые исторические костюмы. Плащи из золотистой ткани, чулки и буфы, платья с фижмами и огромным количеством нашитых «драгоценных» камней (которые только в музее и в опере сейчас и увидишь). Удобно расположившись на авансцене, курпулентные актеры вальяжно читают шиллеровские строфы, с удобством ловя подсказки суфлера. Хорошо поставленные голоса отчетливо артикулируют текст, нигде не затягивая и не давая лишних пауз. Иногда для выражения чувств поднимаются в условном жесте руки, благородно вскидывается голова. Иногда, сбиваясь на бытовой тон, актеры делают движения более естественные, но, спохватясь, возвращаются к условным жестам, принятым в трагедии.

И в какие-то минуты «Мария Стюарт» в Малом напоминает карикатуру на все трагические вампуки зараз. Вот подписала Елизавета указ о казни шотландской королевы, и гремит гром, сверкает молния. И злодейка, распростершись по полу, поглядывает на небеса. Просто эпизод из мультфильма о злодейке-мачехе, травящей падчерицу-белоснежку. Причем тут шиллеровские коллизии долга и чувства, права и власти, любви к государству и любви к мужчине? Философский текст Шиллера прочитан на уровне занимательного сюжета. Театр скользит по знакомой поверхности слов, опасаясь невзначай прорваться куда-нибудь поглубже.

В постановке заняты весьма достойные актеры и особенно актрисы Малого театра, умеющие и выразительно читать стихи (что редкость в сегодняшних труппах), и носить костюмы. Двух королев играют актрисы Ольга Молочная (Мария) и Людмила Титова (Елизавета), недавно весьма достойно сыгравшие в «Мнимом больном» Мольера дочь Аргана и его служанку Туанетту. Здесь за отсутствием других задач обе актрисы как бы продолжают играть знакомые характеры из мольеровской комедии в предложенных Шиллером трагических обстоятельствах. Мария показывает гордый профиль, ломает руки и бегает по саду. Елизавета шутит, ловит придворных, иногда срываясь на визг, и тут же беря себя в руки. А то вдруг начинает хлюпать носом так натурально, что понимаешь постоянные сомнения лордов: искренна или все-таки обманывает.

В результате из прекрасных исходных данных: великого текста, грандиозного перевода Пастернака, неплохого актерского ансамбля выходит нечто среднестатистическое, ходульное, чуточку смешное, а главное – устаревшее уже в самый момент премьеры. Костюмами, впрочем, бутафорский цех и впрямь может гордиться.