Госэксперт признала Дом Стройбюро памятником истории и архитектуры

В интервью «Новым Известиям» Шорбан объяснила, что по правилам проведения экспертизы были учтены статьи двух федеральных законов: «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» (№ 73-ФЗ от 25.06.2002 г.) и «Градостроительного кодекса» (№ 190-ФЗ от 20.12.2004 г.) Эксперт также рассказала, почему Дом Стройбюро представляет собой историческую, архитектурную, градостроительную и мемориальную ценность. По словам специалиста, это определяется двумя факторами: местом, на котором расположено здание, и его собственной уникальностью и яркой историей.

«Сам участок, где стоит Дом Стройбюро, входит в зону охраны объекта культурного наследия регионального значения усадьбы «Костино», которая известна с XV века, у нее богатейшая история. Это историческое ядро всего Болшево, - объяснила Шорбан. – Среди зданий этой усадьбы конца XIX – начала XX века есть даже объект культурного наследия федерального значения. Это дом, в котором в 1922 году жил Владимир Ленин. Но история усадьбы связана, конечно, не только с Лениным, а и с императорской семьей, и с другими известными людьми».

Госэксперт рассказала, что к 1917 году самым старым объектом «Костино» была каменная церковь Рождества Богородицы конца XVII века. Ее фундаменты до недавнего времени были доступны. Сейчас на этом месте частично расположился 17-этажный дом, возведенный фирмой «Развитие XXI» (той самой, что претендует на территорию под Домом Стройбюро). Здесь же располагается и археологический объект - древнее кладбище. И когда начиналось строительство многоэтажки, известный археолог Сергей Чернов пытался опротестовать застройку руин церкви и кладбища.

«Когда в 1924 году была организована Болшевская трудовая коммуна № 1 НКВД, коммунары поселились в зданиях усадьбы «Костино», - продолжает рассказ Шорбан. - А с 1928 года стали строить комплекс зданий из кирпича. Все они были очень необычными – крупного размера, в формах конструктивизма. Первым был Дом Стройбюро, 1928-30 гг. Он стал композиционной доминантой южной части коммуны. Его фасад был обращен на площадь, которая была окружена несколькими зданиями: фабрикой-кухней, огромным учебным зданием, спортивным комплексом со стадионом. А на другой стороне площади стояло единственное деревянное здание - клуб (он не сохранился).

Севернее в Болшево располагались магазин, а дальше – еще одна группа с двумя большими общежитиями, с большой сложной по плану больницей, с детским садом и еще одним жилым домом, самым последним, который строился в 1935-36 годах. Все остальные постройки – самое начало 30-х годов».

Итак, дом находится в охранной зоне усадьбы. Этому есть документальное подтверждение. Первые охранные зоны были утверждены еще в советское время, и потом снова подтверждены в 1996 году. Шорбан считает, что документы составлены правильно и имеют юридическую силу. Среди них есть письмо правительства Московской области 1996 года. Эксперт предупреждает, что строить в этом квартале дома в 20 этажей – это нарушение закона. Поэтому все договоры с фирмой «Развитие XXI» на этот участок (составлялись в 2007 и 2008 годах) заключены с нарушением.

«Когда осенью 2013 года развернулась эта ситуация с Домом Стройбюро, мне предоставили копии документов, в том числе письмо из Гласного управления градостроительства и архитектуры Московской области за подписью Алексея Воронцова главе Королева (Валерию Минакову), где сообщается, что проект застройки территории города не согласован в 2010 году и на повторное рассмотрение не поступал, - уточнила Шорбан.- То есть о каком новом строительстве мы вообще говорим? По закону, пока не утвержден проект застройки, строить нельзя. Проект должен быть утвержден правительством области. Без этого строительство незаконно».

А с учетом того, что весь квартал, в котором расположен Дом Стройбюро, входит в охранную зону, в которой выше 4 этажей вообще ничего нельзя возводить, осуществление очередного проекта застройщика – строительство углового четырехсекционного дома в 19 этажей - будет грубым нарушением закона.

Помимо градостроительной и архитектурной ценности Дом Сройбюро имеет еще и собственное историческое, а также мемориальное значение. «Это памятник истории мирового уровня. Опыт Болшевской трудовой коммуны и аналогичных ей был удивительным. Из бывших малолетних преступников вырастали свободные образованные люди, которые сами рады были забыть свое криминальное прошлое.

Эта трудовая коммуна была основана по инициативе Дзержинского в 1924 году для размещения беспризорных малолетних преступников, которых в это время в стране насчитывалось около миллиона, - объясняет эксперт. - Там была найдена гениальная форма воспитания. У коммунаров была свободная рабочая жизнь. Их исправляли трудом и учебой. В коммуне были организованы фабрики. Они выпускали спортивный инвентарь. Так, 65% коньков, выпускавшихся в Российской Федерации в 30-ые годы, производила Болшевская трудовая коммуна. Коммунары изготавливали также теннисные ракетки, спортивную одежду.

У них были потрясающие по своему культурному уровню учителя, потому что это были люди еще с дореволюционным образованием, прекрасно владевшие иностранными языками, великолепные музыканты, живописцы. Были организованы разные кружки, театр. Оркестр народных инструментов возглавил, опять-таки по просьбе Дзержинского, князь Александр Сергеевич Чагадаев (Чагадаевы – потомки Чингисхана). Выпускники этой коммуны стали академиками, блестящими переводчиками с иностранных языков, очень много выпускников стало героями во Вторую мировую войну».

Мемориальный момент связан с тем, что в 30-е годы Болшевскую трудовую коммуну курировал Генрих Ягода, руководитель ОГПУ. И когда против него начался процесс, на этой волне погибли сотни невинных коммунаров и воспитателей. Многие были расстреляны на Бутовском полигоне (в частности, там расстреляли художника Василия Маслова, настенную живопись которого спасают сейчас в Доме Стройбюро). Шорбан напоминает, что память о подобных трагедиях имеет первостепенное значение. Известен такой интересный исторический факт: первым объектом культурного наследия ХХ века, который был включен в список Всемирного наследия Юнеско, стал Освенцим.

Мемориальная ценность Дома Стройбюро состоит также в том, что его гостями были известнейшие люди своего времени, в том числе иностранцы, - такие как Нильс Бор, Бернард Шоу, Анри Барбюс и другие.

Эксперт уточняет, что само Министерство культуры Московской области, чтобы предотвратить дальнейшее разрушение Дома Стройбюро, утвердило его объектом, обладающим признаками объекта культурного наследия. В Королев было направлено несколько предписаний от министерства. Только благодаря им разрушение здания не было доведено до конца.

В своем экспертном заключении, занявшем 40 страниц и сопровождающимся приложениями на 100 страницах, Шорбан делает вывод, что Дом Стройбюро, как и весь комплекс Болшевской трудкоммуны, должен быть поставлен под охрану, так как он совершенно уникален для Московской области.

«Болшевская коммуна - это самый крупный в регионе комплекс архитектуры авангарда с очень интересными сооружениями, который можно превратить в яркий туристический объект. Остальные здания в очень приличном состоянии. Во многих интерьерах сохранились подлинные части. Там есть что отреставрировать и сохранять, - утверждает Шорбан. - Сам Дом Стройбюро должен быть воссоздан – те части, которые были утрачены. А уцелевший фасад дома, надо, безусловно, сохранить – сейчас есть технологии, все это разработано. Это здание довольно большое, оно может быть многофункциональным. Там, конечно, надо размещать музей трудовой Болшевской коммуны и центр искусства авангарда».

Госэксперт также уверена, что необходимо сохранить все обнаруженные настенные росписи Василия Маслова, в том числе и те, что сейчас под завалами, и делать это уже надо не бесплатно руками волонтеров и энтузиастов – профессиональных художников-реставраторов К.И. Маслова и Ф.В. Гузанова, а с нормальным финансированием и нормальными условиями работы, обеспеченными областными и районными органами власти.

«Дом Стройбюро, по моему глубокому убеждению, является памятником, - резюмирует Шорбан. - И не только по моему. Собраны письма от творческих союзов, от Союза архитекторов, от всех вузов, которые связаны с архитектурой и монументальным искусством, от музеев Москвы. Подвергать это сомнению не приходится. Более того, к этому вопросу уже подключились наши иностранные коллеги, которые потрясены всей этой историей. Например, один из моих коллег из Лондона, Эндрю Сейнт, занимающий высокую должность в организации English Heritage («Английское наследие»), сразу написал мне, что это настолько интересный объект, что о нем должна быть написана статья для западных читателей. Я знаю, что сразу откликнулся еще один испанский специалист, который исследует дома коммуны и готов чуть ли ни лично помогать в спасении дома. Мы еще не со всеми иностранными коллегами на эту тему говорили, но я уверена, что поддержка может быть очень мощной. Информация уже разошлась по всему миру. Категорически нельзя игнорировать в этом вопросе мнение историков искусства».

Заключение госэксперта 3 декабря был передано в Министерство культуры Московской области. Теперь по закону Минкультуры должно или согласиться с рекомендацией специалиста, или нет. В первом случае Дом Стройбюро внесут в Государственный реестр объектов культурного наследия, тем самым придавая ему официальный охранный статус. Во втором должна быть заказана повторная экспертиза здания.

Валерия Нодельман