Башня-кровать

По-настоящему «Арт-Манеж» прогремел только один раз. В 1998 году прямо на открытии ярмарки радикальный художник Авдей Тер-Оганьян в центре зала начал топором рубить софринские иконы. Подобным образом Авдей выражал свое отношение к церковному ширпотребу. Эффект от этого выступления был двойной: во-первых, против Тер-Оганьяна возбуждено было уголовное дело «за разжигание религиозной розни» (теперь художник скрывается в Чехии), во-вторых, и без того пугливая администрация Манежа решила больше не связываться с радикалами. С той поры пути «Арт-Манежа» и «продвинутых» московских галерей кардинально разошлись.

У этого выставочного комплекса имеется одна положительная сторона – он огромен, находится прямо в центре Москвы и по площадям может сравниться с лучшими зарубежными залами. Здесь можно разместить все, что угодно, вплоть до автомобиля, на котором везли гроб Брежнева. Именно этот автомобиль в самом начале истории ярмарки здесь показывал галерист Александр Якут. Но все дело портит невнятность программы ярмарки, которая напрямую связана с невнятностью всего российского арт-рынка. Если брать западные аналоги – «Арт-Кельн», например, или французский FIAC, – их опыт учит умелому сочетанию коммерческой и некоммерческой программы. Под крупную ярмарку готовится какой-нибудь ударный проект. Допустим, заказывают инсталляцию Илье Кабакову. И уже под этот ударный проект привлекают крупнейшие мировые галереи. Галереи платят за квадратные метры и везут именно то, на чем специализируется та или иная ярмарка. Для отбора лучших экспонатов существует специальная комиссия.

Наш Манеж постоянно мечется между новорусским салоном и актуальными галереями. С одной стороны, здесь полно обнаженных натурщиц и ярких букетов в ажурных рамах (типичный китч), с другой – время от времени проекты курируют известные галеристы, которые придумывают для посетителей что-нибудь занятное. В прошлом году директор галереи «Риджина» Владимир Овчаренко сделал остроумный ход: он предложил задать тему «Только живопись» и заставить всех участников показать только живописные работы. Получился проект, актуальный в международном плане – сейчас как раз происходит возвращение к старой доброй классической картине. Единственная проблема: те «масляные» картины, что выставили коммерческие галереи, ни в какое сравнение не идут с мировым уровнем.

Прошлый «Арт-Манеж», по словам устроителей, заработал 900 тысяч долларов (рекорд для Манежа), продав 500 произведений. Для сравнения назовем только одну цифру: как уже сообщали «НИ», на аукционе «Сотбис» в этом году одна только картина Айвазовского была продана за 688 тысяч долларов. После нехитрого сравнения сразу становится понятным, на каком коммерческом уровне у нас находится современное искусство.

Кураторы нынешнего арт-смотра тоже придумали завлекательную тему – «Архитектура и изобразительное искусство». Они рекомендовали всем галереям, что заплатят за свои площади (примерно 100 долларов за квадратный метр), показать те картины с архитектурными сюжетами. По большей части эта рекомендация не выполнена. Зато специально к ярмарке подготовлены некоммерческие проекты. Ради них, собственно, и стоит идти в Манеж.

Это, во-первых, масштабная презентация такого современного направления, как «бумажная архитектура»: те проекты, которые никогда не будут воплощены, но шикарно смотрятся на бумаге. Лучшим художником здесь считается Александр Бродский. Другой проект – «Стены и башни» –показывает почти всех лучших российских художников (от Семена Агоскина до Татьяны Назаренко), которые обращались к мотиву башни. Самым эффектным экспонатом является 13-метровая башня-колонна Николая Полисского, которую он соорудил вместе с жителями окрестности Угры. Колонне Полисского вторит проект Семена Агоскина – «Башня-кровать» для несения дозора. Издевательство ли это над российской армией или искренняя забота об уставших военных?! Эту загадку предстоит решить посетителям Манежа.